Хочется рассказать об одной очень необыкновенной истории, связанной с нашими последними императорами и друзьями этой императорской семьи.
http://rxpress.spb.ru/media/file/binary … rk_pdf.pdf
Маргарита Сергеевна Хитрово (в замужестве Эрдели) (17.10.1895 - †26.03.1952, NYC, New Jersey, USA), Рита – фрейлина Высочайшего Двора. Принадлежала к старинному дворянскому аристократическому роду, основателем которого был Эдду-Хан по прозванию Сильно-Хитр, выехавший из Золотой Орды на службу Московскому князю во второй половине ХIV века. Фамилию Хитрово носят многие достойные сыны Русского Отечества, верой и правдой служившие русским царям в чине военных и мореплавателей, бояр и сенаторов, дипломатов и чиновников.
Отец – камергер Сергей Константинович Хитрово (1865 - †1931). Мать – Любовь Владимировна, ур. Молоствова (1865 - †1923) – правнучка знаменитого генералиссимуса Александра Суворова. Таким образом, Маргарита Хитрово по материнской линии является одной из праправнучек великого русского полководца. Помимо Маргариты в семье Хитрово было ещё девятеро братьев и сестёр: Константин, Владимир, Аркадий, Александр, Сергей, Михаил, Мария, Любовь и Ксения.
Маргарита Сергеевна с отличием окончила Смольный институт благородных девиц, получив шифр фрейлины, и, соответственно, была принята к Высочайшему двору в качестве фрейлины Императрицы Александры Федоровны. Обладала легким и веселым нравом. Работала сестрой милосердия в Собственном Ее Императорского Величества лазарете в Царском Селе вместе со старшими Великими Княжнами Ольгой и Татьяной, с которыми находилась в близких дружеских отношениях.
В письмах Государыни к Государю за этот период времени нередко упоминается имя Маргариты Хитрово.
«Бэби очень весело провел время в "маленьком доме" с Ириной Толстой и Ритой Хитрово, – они вместе играли" (Письмо Государыни от 24 авг.1915 г.).
«Я просила пригласить Риту, Шахбегова, Кикнадзе и Деменкова к детям, чтобы провести приятно вечер, так как они не идут сегодня в лазарет и скучали бы без своих друзей…» (Письмо Государыни от 14 нояб.1915 г.).Государыня Императрица Александра Феодоровна была очень разборчива в выборе друзей для своих детей. Анна Александровна Танеева (Вырубова) по этому поводу пишет в своих воспоминаниях: «Императрица боялась дурного влияния свитских барышень и даже не любила, когда её дети виделись с двоюродной сестрой Ириной Александровной».
Фрейлина Маргарита Хитрово, бывшая ровесницей Великой княжне Ольге Николаевне, составляла исключение. Её дружбе со старшими дочерьми Императора Ольгой и Татьяной никто не возбранял.
В период заключения Царской Семьи в Александровском дворце писала письма Великой княжне Ольге Николаевне. Комендант дворца полковник Кобылинский выразил удивление тому, что Маргарита подписывала свои письма собственным именем, в то время, как многие, отправляя корреспонденцию Царской Семье, не делали этого, как выразился Кобылинский: «трусят обнаружить свои отношения к Царской Семье. Вот вы прямо и открыто подписываетесь своим именем. А другие скрывают свои имена. Представьте себе, переписка попадет в руки теперешней власти и меня спросят: от кого эти письма?
Передайте, пожалуйста, авторам, что я прошу их прийти ко мне…»
Пыталась проникнуть во дворец, но безуспешно.По свидетельствам современников, Рита была девушкой романтического склада, не лишенная артистизма. Её буйная фантазия подтолкнула её к авантюрному решению: самостоятельно, в одиночку поехать на выручку Царской Семье в Тобольск. Её необдуманный поступок, всё же более проистекает из её внутреннего благородства, был окрыляем чувством самоотверженности, чем-то сродни жертвенному порыву жен декабристов, некогда добровольно отправившихся в Сибирь вслед своим мужьям.
Подробности её отъезда в Тобольск в августе 1917 г. известны из книги Татьяны Мельник-Боткиной «Воспоминания о Царской Семье». Она пишет:
«Однажды ко мне в лазарет, как раз в начале корниловского движения, когда вокруг Царского уже были вырыты окопы, а корниловские войска стояли на станции Дно, приехала и раньше часто бывавшая у меня фрейлина Маргарита Сергеевна Хитрово, работавшая вместе с Их Высочествами в собственном Её Величества лазарете и страстная поклонница всей Царской Семьи.
– Я еду в Тобольск — объявила она мне.
Я уже раньше слышала об ее намерении ехать в Тобольск, но не ожидала, что это будет так скоро после их отъезда.
– Я еду завтра, у меня билет уже есть, а чтобы не возбуждать подозрения, я еду как будто бы на поклонение мощам Иоанна Тобольского. Туда много ездят, отчего же я не могу поехать на богомолье? А Вы мне дайте письмо, если хотите.
[size=12]Я дала ей письмо к моему отцу, и она отправилась, взяв еще много писем к лицам свиты и даже Их Величествам… <…>
Уезжая, она вся закуталась в пакеты со всевозможной корреспонденцией, а с пути писала открытки родственникам следующего содержания: «Я теперь похудела, так как переложила всё в подушку» или «Население относится отлично, всё подготовляется с успехом» и т.д.». [/size]Путевые записки М. Хитрово были перехвачены, о содержании доложено Керенскому, который не замедлил дать телеграмму-распоряжение прокурору Тобольского окружного суда: «Из Петрограда. Вне очереди. Предписываю установить строгий надзор за всеми приезжающими на пароходе в Тобольск… Исключительное внимание обратите приезд Маргариты Сергеевны Хитрово, молодой светской девушки, которую немедленно арестовать на пароходе, обыскать, отобрать все письма, паспорты и печатные произведения, все вещи, деньги, обратите внимание на подушки. Керенский».
В Тобольск Маргарита Хитрово благополучно прибыла 18 августа 1917 года.
Татьяна Мельник: «Приехав в Тобольск, она моментально направилась в дом, где помешалась свита, и наткнулась на графиню Гендрикову, которая провела её в свою комнату. Затем туда же пришел мой отец, и они все мирно разговаривали, когда появился Кобылинский и объявил, что он вынужден арестовать Хитрово. Корреспонденция была отобрана, у графини Гендриковой сделали обыск, и её, моего отца, и Хитрово допрашивали, причем последняя, говорят, держала себя очень вызывающе. Затем её под конвоем отправили в Петроград. <…>
Вслед за тем приехал [в Петроград] Макаров, на смену которому в Тобольск был послан комиссар Панкратов с помощником — прапорщиком Никольским. <…>
Для Их Величеств последствия были, несомненно, неприятные, так как из-за этого уволили Макарова, человека, безусловно, иначе настроенного, чем Панкратов».Приезд Маргариты Хитрово в Тобольск и скорый её арест нашёл отражение в дневниковых записях Николая II: «15-го августа. Пятница. Утро было серое и холодное, около часа вышло солнце, и день настал отличный… Утром на улице появилась Рита Хитрово, приехавшая из Петрограда, и побывала у Настеньки Гендр[иковой]. Этого было достаточно, чтобы вечером у них провели обыск. Чорт знает что такое!».
Из дневника Государя от 19 августа 1917 г.: «… Настенька лишена права прогулок по улицам в течение нескольких дней, а бедная Рита Хитрово должна была выехать обратно с вечерним пароходом…»
О том же с горечью пишет и Государыня Императрица Александра Феодоровна: «Риту снова отослали пароходом, я полагаю, в Москву. Нам не дали иконы, леденцы и жакет, которые она привезла».
По поводу инцидента. прокурор Тобольского окружного суда Корякин дал отчёт лично Керенскому от 22 августа 1917 г: «… Доношу, что 18 текущего августа в 8 часов утра, получив и лично расшифровав телеграмму, я установил наблюдение за всеми приезжающими и уезжающими из Тобольска лицами… По прибытии Хитрово, я опросил ее… После опроса был произведен личный обыск у Хитрово, она была арестована… а затем передана 19 августа Тобольскому губернскому комиссару для доставки её под надежной охраной в Москву, в распоряжение прокурора Московской Судебной палаты… Все лица,
на которых имелись указания, опрошены и… обысканы, но обыски и опросы положительных результатов не дали и лишь подтвердили, что Хитрово, до обожания преданная Семье бывшего Императора, приезжала в Тобольск узнать и, если возможно, увидеть издали бывшую Царскую Семью… К изложенному добавляю, что комиссар Макаров и член Гос. думы Вершинин, равно как и комендант полковник Кобылинский никакого шифра не имели».В отношении М.С. Хитрово началось расследование, которое проводил прокурор Московской Судебной палаты А.Ф. Стааль.
Из донесения А.Ф. Стааля Керенскому от 25 августа 1917 г. следует, что, Хитрово виделась с полковником дважды, но о содержании их бесед «… ни прокурор (Корякин), ни Кобылинский не сочли нужным закрепить в дознании… Что же касается препятствий, поставленных полковником Кобылинским… В этом вопросе Вы являетесь единственным компетентным судьей».
13 сентября прокурор А.Ф. Стааль в газете «Известия» сообщил, что обнаружены «следы гораздо более крупного предприятия», что «к Царю в Тобольск пытаются проникнуть 10 человек из Пятигорска».
[size=12]Позже при допросе следователем Соколовым Керенский показал, что «эти сведения не подтвердились… Собирались молодые люди, столь же воодушевленные, сколь и неопытные. До правительства дошли сильно преувеличенные слухи, так что пришлось заняться расследованием. Серьезной опасности не обнаружилось, дело было закрыто…».
В сентябре 1917 года следствие по делу М.С. Хитрово было прекращено. [/size]
Татьяна Мельник (Боткина): «Бедная Хитрово была очень поражена всем случившимся, не представляя себе, что исключительно её странное поведение повело к её аресту, а её приезд – к удалению Макарова и смене его на более доверенное лицо».
После всего пережитого Маргарита продолжила переписку с семьей бывшего Императора, которая не прерывалась вплоть до весны 1918 года, когда Царская Семья была вывезена из Тобольска в Екатеринбург. Всего Маргарита Сергеевна Хитрово получила от Царственных узников 27 писем.Можно лишь отчасти согласиться с мнением исследователей В.М. Хрусталева, Л. А. Лыковой, которые пишут, что: «Дело фрейлины Маргариты Хитрово, так до конца и не выясненное, но якобы свидетельствующее о контрреволюционном заговоре, подтолкнуло Временное правительство к принятию постановления об аресте Великого князя Михаила Александровича и его супруги графини Н. С. Брасовой, а также великого князя Павла Александровича, его жены княгини О. В. Палей и их сына князя Владимира Палея. В газетах подробно описывались, аресты, произведенные 21 августа 1917 года».
Причина ареста Вел. Князей и их близких не в Маргарите Хитрово, необдуманные действия которой послужили лишь мелким, незначительным поводом для реализации глобальных планов, успешному совершению которых способствовали сами же Вел. Князья.Внешне безобидная, с оттенком весёлого приключения и благополучно завершившаяся для Маргариты Хитрово история имела неблагоприятные последствия не только для представителей рода Романовых, пребывавших до того момента на свободе, но и для людей, кто, действительно, трезво оценивая ситуацию, и сознательно идя на риск, пытался серьёзно решить задачу спасения Царской Семьи.
К их числу, прежде всего, следует отнести зятя старца Григория Распутина – Бориса Николаевича Соловьева, который прибыл в Тобольск в январе 1918 г. по поручению Анны Александровны Танеевой (Вырубовой). В Тобольске он соединил свои усилия с корнетом Уланского Её Величества полка Сергеем Владимировичем Марковым. После смерти Соловьёва Маркову вдовой Соловьёва была передана тетрадь личных записей Бориса Николаевича, которые были опубликованы Марковым в книге «Покинутая Царская Семья». Приведём некоторые отрывки из записей Б.Н. Соловьёва, где сказано о Маргарите Хитрово.
Прибыв поездом в Тюмень, Борис Николаевич направился к своим родственникам в Покровское: «К обеденному времени ямщик уже стучался в ворота дома моей жены, а через минуту моя теща, шурин Димитрий и все домашние наперерыв спешили обнять меня, закидывая массой вопросов, на которые я едва успевал отвечать. Только после обеда, когда я остался наедине с моей тещей и Димитрием, я рассказал им о цели моего путешествия.
Они сообщили мне, что поездка в Тобольск не безопасна, так как после ареста и высылки каких-то приезжих офицеров и придворной дамы (как я понял, речь шла о М. С. Хитрово), власти тщательно наблюдали за всеми приезжими, а тем более теперь, зимою, их очень мало».В Тобольске Соловьёв встретился с епископом Тобольским Гермогеном (Долганевым), который сказал Соловьёву следующее: «Я пастырь, я призван духовно пасти моих верующих чад. Я по своему положению
у всех на глазах. Я не могу быть ни конспиратором, ни организатором тайного общества, кое должно быть тайным, ты это и сам понимаешь... Добился негласной связи с Царской Семьей и поддерживаю Ее не только духовно, но. по возможности, и материально, но эта последняя помощь ничто перед тем, что нужно было бы сделать... Когда Их Величества перевезли в наши края, я был уверен, что непосредственно приедет, действительно, строго конспиративно не одно лицо, а целый ряд преданных и верных Им людей.
У меня и в мыслях не было помышлять о добывании материальных средств, я не говорю уж, для Их спасения, а для Их повседневной жизни. В прошлом сентябре исподволь да разумно можно было многих людей здесь разместить, ну, а теперь.., Теперь все изменилось. Много напортило неудачное появление здесь М. С. Хитрово. Я ни на минуту не сомневался и не сомневаюсь в её преданности и безграничной любви к Царской Семье, но она была слишком малоосмотрительна во время своей поездки. И разве от неё можно требовать какой-то партийной конспирации, присущей нашим противникам? Не нам судить
её за её искреннее желание помочь Их Величествам. Потом приехало несколько человек офицеров. Нашумели, наболтали лишнего и были высланы. Результатом всего этого явилось строгое наблюдение за всеми приезжими. Теперь оно несколько ослабло, потому что за последние месяцы никто сюда не приезжал, но всё советую тебе быть осторожным. Помни, что всякий опрометчивый шаг с нашей стороны может быть гибелью для Тех, о ком мы заботимся...»Встретился Борис Николаевич и с отцом Алексеем Васильевым: «Я спросил, знает ли он Кобылинского. О. Васильев ответил, что знает отлично, и сразу же стал предостерегать меня относительно последнего, говоря, что Кобылинский играет на два фронта и благодаря ему была выслана из Тобольска фрейлина Хитрово и два офицера братья Раевские. Раевских он знал отлично, так как они бывали у него. Они произвели на него впечатление очень молодых людей, вернее, мальчиков школьного возраста, начитавшихся Жюль Верна и пр., занятных и увлекавших молодежь романов с приключениями».
Наверное, характеристика, данная о. Алексеем братьям Раевским, применима и в отношении Маргариты Хитрово.
И всё же невозможно Маргарите Хитрово вынести строгий суд. Её действия – не авантюра, а отчаянная попытка, достойная всякого уважения. Её поступок – укор тем же самым представителям рода Романовых, и всем тем, кто, оставаясь на свободе, обладая трезвым умом и здравым рассудком, будучи во всеоружии своего опыта, силы, связей, предприимчивости, изобретательности, хладнокровия, мужества и решительности, не нашли в себе нравственной силы также стремительно поспешить на выручку своим Венценосцам. Нравственный поступок Маргариты Хитрово – это суд, но не ей, а им –
«сильным людям во Израиле», по чьей вине погиб Русский Самодержец и пала самодержавная Россия.Дальнейшая судьба Маргариты Хитрово складывалась следующим образом. Двое её братьев сражались в рядах Белой армии и погибли на фронте. В апреле 1919 года Маргарита, опасаясь ареста, перебралась в Одессу. Из Петрограда она вывезла пакет с личным архивом, который решилась передать французскому офицеру. Вместе с ним архив отправился в Париж. Какое-то время Маргарита оставалась в Одессе, затем навсегда покинула Россию. Она осела в Сербии, где вышла замуж за Владимира Георгиевича Эрдели (1883 - 1959, Нью-Йорк). У них родился сын Николай, которого ласково называли “Буня”.
После революции семья Хитрово также эмигрировала из России. Мать Маргариты – Любовь Владимировна Хитрово умерла в Югославии в 1923 году, отец Сергей Константинович скончался, по-видимому, тамже в 1931 году. После окончания Второй Мировой войны Маргарита Сергеевна вместе с мужем и сыном оказались в лагере для перемещенных лиц (беженцев) в Зальцбурге, Австрия. Им
понадобилось четыре года, чтобы, в конце концов, эмигрировать через Латинскую Америку в Соединенные Штаты, в Нью-Йорк. К ним присоединился другой брат Маргариты Сергеевны – Михаил. Жили они бедно, при том, что Владимир Георгиевич был очень болен.Маргарита Сергеевна посылала письма представителям рода Романовых, эмигрировавшим в США, умоляя помочь им хотя бы оплатить поездку в Европу для того, чтобы найти те исторические реликвии, которые принадлежали Романовым, и которые она некогда бережно хранила, но вынуждена была передать благородному французскому офицеру. Не оставляя надежды, она писала: «Дорогие мои, простите меня».
Скончалась Маргарита Сергеевна 26 марта 1952 года в Нью-Йорке (по другим источникам в Нью Джерси – NYC, New Jersey, USA). Похоронена на кладбище женского монастыря Новое Дивеево (Novoye Diveyevo Monastery), где хранятся царские святыни: крест из Ипатьевского дома в Екатеринбурге, а также два образа Спасителя, принадлежавшие Николаю II и находившиеся с Царской семьей в Тобольске и
Екатеринбурге.
Всё же её надежды оправдались, но уже после её смерти. В 2009 году архив Маргариты Сергеевны Эрдели (Хитрово) благополучно возвратился на Родину.Корреспондент РИА Новостей Дмитрий Виноградов восстановил подробности истории обретения личного архива Маргариты Хитрово, основную часть которого составили письма Её Царственных Друзей из заточения, а также фотографии и предметы.
Эта история, изложенная Дмитрием Виноградовым, началась в Одессе с одной «странной встречи», которая произошла в апреле 1919 года. «К французскому морскому офицеру подошла хорошо одетая русская девушка – сразу видно, из "бывших", коими была тогда наводнена Одесса. Офицер напрягся – он ожидал просьб взять на борт военного корабля и вывезти из России, что было строжайше
запрещено.
Однако девушка всего лишь протянула французу средних размеров пакет. По её словам, это был её личный архив "с чрезвычайно дорогими её сердцу" письмами и реликвиями. Она просила вывезти архив во Францию и обещала когда-нибудь прийти за ним. Галантный офицер, конечно, не мог отказать несчастной девушке, которая должна была остаться здесь, в охваченной хаосом Одессе. Оставив адрес во Франции, офицер отправился на судно …».Таинственной незнакомкой была Маргарита Хитрово, бывшая фрейлина Высочайшего двора. За переданным в Одессе пакетом к французскому офицеру так никто и не пришёл, пока – продолжает Дмитрий Виноградов: «Незадолго до Второй мировой войны в одном из парижских ресторанов обедала компания русских. Они оживленно беседовали по-русски, прозвучала фамилия Хитрово. К их столику подошел француз, уточнил, правильно ли он услышал фамилию, и рассказал, что владелец фирмы, в которой он работает, давно разыскивает Маргариту Хитрово, которая когда-то давно в Одессе передала ему на хранение некий сверток.
Среди присутствовавших оказался полковник Владимир Хитрово – родной брат Маргариты. Так архив бывшей фрейлины вернулся в её семью. Когда же на европейском континенте вновь начинается кровопролитная война, Владимир Хитрово уезжает в Латинскую Америку. Его потомки до сих пор живут в Венесуэле.
В марте 2009 года после долгих переговоров с участием МИД и лидеров дворянских обществ архив Хитрово был передан властям России. Церемония прошла торжественно, в особняке МИД РФ на Спиридоновке, с участием главы МИД Сергея Лаврова».На сайте Императорского Православного Палестинского Общества в заметке от 20 марта 2009 г. приведены подробности исторического события, заслуживающие внимания:
«Около 100 документов и предметов времен последнего российского императора Николая II передано потомками старинного дворянского рода Хитрово в дар Федеральному архивному агентству РФ (Росархиву). Торжественная церемония передачи реликвий, сохраненных фрейлиной супруги Николая II Александры Федоровны Маргаритой Хитрово, прошла сегодня в особняке МИД РФ на Спиридоновке. В настоящее время потомки этого рода проживают в США, Швейцарии и Венесуэле.
– Россия благодарна потомкам древнего дворянского рода Хитрово, приближенного к царской семье, которые передали исторические реликвии Государственному архиву Российской Федерации (ГАРФ). Это очень волнующий день, – сказал министр иностранных дел России Сергей Лавров, выступая на церемонии.
– Сегодня на родину вернулись реликвии, переданные на безвозмездной основе от хорошо известной в России семьи Хитрово». Он напомнил, что «эта семья дала России великих полководцев – Суворова и Кутузова, была очень приближена к императорскому дому Романовых.
П.С. Имя этого французского офицера - НЕИЗВЕСТНЫЙ. Вот такие были раньше люди у французов. Хранили и передали. Не попытавшись ни продать и ни получить славу.
