«-4 февраля 1959 г. На «ули­це» минус 34°С. Легли спать. И вдруг среди ночи ужасный крик: «Горим!». Это Серега Согрин, рас­калив печку, сжег верх палатки. Выкинули печку из палатки и пыта­лись поспать, но холодина страш­ная - минус 42 °С.

Б Ну это еще хорошо. А мы ночевали как-то на Белом Камне тоже... Костер вечером жгем, кашу сварили, по-моему гречневую кашу с тушенкой, миски алюминиевые - помнишь, с ними ходили... Ее в руки берешь, руки примерзают... а кашу есть еще нельзя, а руки уже примерзают. А градусник разбили. Значит, костер жгем, туман стоит. А у меня собака Ольва была. Она легла сбоку, я всегда с краю ложился... В середину мы трех девчонок ложили, и пацанов, а мы, которые побольше и повыносливее - с краю спали. Вот подпираешь бок палатки, а Ольва мне под бок ложилась. На улице... я в палатке, а она ляжет ко мне под бок. Находила меня, и под бок. Утром выходим - она бежит... время девятый, десятый - нет ее. А нас потом в обед догнали москвичи ребята. Говорим - у нас чо-то нам жарко стало так, мы идем... солнце светит, жарко..."У вас градусник есть? Сколько температура?" 23 градуса минус. А ночью-то было минус 48. А мы-то выше, наверное где-то под 50 было. Ночевка была холодная. Только печку топили всю ночь. Я еще около печки, все время печка топилась.

Обед был часа в 4. После обеда сделали всего один переход и на привал встали. Я зашивала палатку. Улеглись спать. Игорь весь вечер хамил. Я просто не узнавала его. Пришлось спать на дровах у печки.

Трагическому походу 1959 года непосредственно предшествовал еще один, небольшой - на Новый год группа Дятлова (состав её уточняется) провела в лесу, на берегу реки Чусовой, около станции Бойцы. Была опробована палатка, снаряжение, печка, была и походная рация, сделанная Дятловым.

@Евгений Черноусов 
Герман, молодец, как всегда оперативно, своевременно  и качественно выставил видео. Относительно пресс-конференции, то полный отстой. Самое главное не понятно, причем тут книга Согрина и его требование в  обязательном выступлении на пресс-конференции некто исследователя из Челябинской области Скибинского, какая -то чушь.  Относительно техногенной версии, что якобы  до исследователя  из Челябинской области Скибинского якобы  не было версии о техногенной версии с ракетой, что явилось причиной смерти туристов. Это не соответствует действительности, вранье.  Эта версия была с самого начала с 1959 года.  Напомню блогеру -исследователю , который создал канал и постоянно выставляет видео, не имеющих отношение к тому, как решить вопрос о возбуждении реального уголовного дела,  он же участник розыска безвестно пропавших в 1959 году  туристов, жителю  Краснодарского края С. Н. Согрину и уважаемому академику  Петру Бартоломею, что  родственники погибших туристов, которым я оказываю юридическую помощь в деле достижения положительного результата, по возбуждению реального уголовного дела, что не так просто,  неоднократно упоминали о техногенной версии гибели ребят. Это они слышали от своих отцов и матерей.  К примеру, уже более трех лет озвучена мною позиция  о его видении техногенной версии с аварией ракеты в ходе пролета над малонаселенной местностью, как причины смерти туристов, выпусника УПИ 1961   года Ярусова, который распределился в МО в Белорусскую ССР и работал на полигонах, где были, в том числе и  ракеты.  Данная версия,  в отличии от от суждения некто исследователя из Челябинской области персонажа  Скибинского, которым восхищается блогер - исследователь  из Краснодарского края  С. Н. Согрин,    Ярусов не предусматривал  установку палатку в том, месте как это было угодно Золотареву, которая якобы выполнял государственное задание по фотографирования ракеты, а также то, что якобы часть туристов вначале подобрали члены поисковой группы без проведения осмотра места происшествия и осмотра трупов  и на вертолете доставили  к судебно-медицинским экспертам, а затем, чтобы родственники не возмущались,  на вертолете доставили обратно и выбросили туда, где они находились ранее, что привело к тяжелым травмам. Это  вымысел Скибинского, которого всячески ставит в пример   Согрин.   В то же время  является оскорбительным для родственников погибших туристов слушать всякого  бред некомпетентных личностей типа исследователя из Челябинской области.

Кабельные сети небольших городов, в общем, похожи друг на друга. Тем не менее, в каждой есть что-то особенное: необычное оборудование, оригинальные технические решения, нетрадиционные методы работы с абонентами. А в сети снежинской телекомпании "СТеК" особенное все. В какой-то степени, потому, что особенный сам город; а в основном, потому, что в телекомпании работает особенный человек, Вадим Борисович Скибинский — энергичный предприниматель, блестящий инженер-изобретатель и энтузиаст, влюбленный в свое дело. Официальная должность Вадима Борисовича — главный инженер. Но мы-то с ним знакомы давно, и я знаю, что все успехи телекомпании, да и само ее существование — его заслуга

Вадим Борисович точно помнит день, когда возникла идея создать телекомпанию. 10 октября 1988-го года было принято решение, а 21-го февраля 89-го уже была запущена кабельная сеть с единственным каналом, зато на 25 домов! С апреля того же года началась полноценная коммерческая эксплуатация сети. Абонентская плата составляла 3 рубля. Вещание осуществлялось по 3 часа дважды в неделю, но это было самое настоящее телевизионное вещание. Одновременно с технической инфраструктурой сети была создана редакция информационных программ, причем профессиональная: почти все ее сотрудники пришли из редакции городского радио. Возглавила коллектив тележурналистов Галина Александровна Костина — бессменный главный редактор "СТеКа" с 89-го года по сей день. В 1990-ом году сетью "СТеКа" был охвачен практически весь город.

С самого начала в сети активно использовалось оборудование собственной разработки, изготовленное В.Б. Скибинским или под его руководством. Пока в сети был один канал, в качестве головной станции использовался самодельный телевизионный передатчик метрового диапазона мощностью около 4 Ватт, который "прокачивал" пассивную коаксиальную сеть без магистральных усилителей. О приеме телевидения со спутников на Урале тогда просто не шло речи, поэтому, кроме собственной студии, был единственный источник программ — видеомагнитофон. Временные соотношения в видеосигнале на его выходе были недостаточно стабильными, а адаптировать к такому сигналу все абонентские телевизоры было невозможно. Проблему решили, разработав и изготовив цифровой корректор временных искажений на микросхемах малой степени интеграции 500-й серии (радиолюбители поймут, насколько трудоемкой была эта работа). Впоследствии завязались партнерские и дружеские отношения с челябинской фирмой "ПЛАНАР", сказались как близость географическая, так, видимо, и близость по духу энтузиастов-электронщиков. "ПЛАНАР" стал поставщиком практически всего головного и распределительного оборудования для "СТеКа", а кабельная сеть "СТеКа" — полноценным испытательным полигоном для разработок "ПЛАНАРа". Многие изделия были доработаны или изменены с учетом замечаний снежинских кабельщиков. Ряд устройств и их версий, которые были разработаны "ПЛАНАРом" специально по заказу Скибинского, теперь выпускаются серийно.

Конец февраля 1959 года.
«Прогуливаясь»  по эфиру я отметил в диапазоне 3800-4500 не зарегистрированную рабочую радиостанцию. В те времена имел ли я право прослушивать работу других корреспондентов? Да, имел.
В 1947 году я закончил В.М.Школу связи спецназначения, получив специальность радиотехника и радиста – международника. При службе в ВМС имел допуск с грифом «СС».
При выходе в полевые условия от нач. связи экспедиции получил указания прослеживать эфир. Таких, как я, были дестяки. И что это давало? Отвечу – порядок. Каждый знал своё время выхода на связь. Частоту. Ни в лево ни в право.

Булатов Л.И. – Мастер спорта, Почетный радист, выпускник УПИ, ныне преподаватель этого вуза.
Вопросы, на которые я попросила его ответить,  были следующие:
Как Вы считаете,  возможно ли было в 1959м году самостоятельно соорудить радиостанцию для походов в горы диапазона УКВ  и КВ? Взяли бы Вы с собой в поход такую станцию? Не осталось ли в радиоклубе или музее УПИ каких-либо материалов о радиолюбителе Игоре Дятлове и где сейчас могут находиться собранные им радиостанции? Известно, что он с детства занимался радиоделом, у него дома была собранная им  радиостанция. Его сестра рассказывала, что он наладил связь между домом и общежитием УПИ. Есть предположение, что Игорь Дятлов собрал переносную станцию специально для похода на Отортен и даже успел опробовать её в 2х-дневном походе в первых числах января 1959 года, то есть примерно за 25 дней до рокового похода, но прямых доказательств того, что в последнем походе рация была, нет.
И еще очень важный для нас вопрос: можно ли сейчас узнать, выполняла ли Вижайская часть связи функции общегражданского отделения связи,  если на 1959 год Вижайское лесоотделение ИТЛ было единственным административным органом в Вижае? Имела ли эта часть связи свою КВ радиостанцию, или ограничивалась проводной связью - телефон, телеграф, радиотрансляционные линии (радиоточки)?

Вот его ответы: Ирина, с Новым годом и добрые пожелания Вам на наступивший 2015 год!
  Я учился на радиофаке  УПИ на год старше Игоря. Окончил УПИ в 1958 году и уехал на работу в Тюмень. Вот туда и дошли до меня сведения о пропавшей группе Игоря Дятлова. Я вспомнил тогда, что он несколько раз заходил к нам на радиостанцию, которая  размещалась тогда на четвертом этаже бывшего радиофака, а сейчас там  строительный факультет. Какие-то технические вопросы мы обсуждали, возможно это было связано с радиостанциями и радиосвязью. Точно помню, что никаких радистанций собственной конструкции он не показывал, а промышленных портативных радиостанций, не оформленных надлежащим образом, на руках не могло быть. Прошло с тех пор более 50 лет и, конечно, содержание наших разговоров в памяти не сохранилось.
        Нужно сказать, что времена эти были строгими, за радиоэфиром велось постоянное наблюдение на всех частотах. Выйти в эфир на незарегистрированной аппаратуре  было очень рисковано. Может быть, что-то у них с собой и  было, но если они шли одной группой, то внутренняя связь теряет смысл. Рассчитывать на радиосвязь с другими корреспондентами они не могли.  Для этого нужно было знать рабочие частоты или лесников, или геологов, или работников почты. Дело в том, что в эти годы отдаленные почтовые отделения могли и не иметь телефонной связи, только радиосвязь. Да и регламент работы этих радиостанций не предусматривал связи со случайными корреспондентами. Согласитесь, что ни в одном отчете о поисках ребят нет ни слова о радиоаппаратуре. Радиоприемники не в счет.
      Годом позднее после всех этих событий я беседовал с радистом поисковой группы, по-моему, сокурсником Игоря, по фамилии Ябуров. Он был фронтовым радистом и имел большой опыт в эксплуатации связной аппаратуры. По окончании института Ябуров  работал на заводе Электроавтоматики. Кажется, его нет в живых. Так вот , он обеспечивал радиосвязью поисковую группу, которая первой нашла останки ребят. Если мне не изменяет память, связь осуществлялась со Свердловском и была не очень уверенной. Ябуров  использовал танковую радиостанцию небольшой мощности, но аккомулятор этой станции весил более 30 кг. Не просто было получить разрешение на работу и этой аппаратуры. Не много он мне мог рассказать, наверняка он давал подписку о неразглашении сведений. Но об аппаратуре связи, если она у группы была, он рассказал бы.
      Пожалуй, это все, что у меня есть. Сожалею, что информация скудная.
                              С уважением  Булатов Лев Иосифович    08.01.2015

В командировки по участку приходилось ездить на лошадях, летом – на пароходе Шлееве, но особо важных преступников конвоировали в Березово самолетом.
Рассказывает Карпов Андрей Захарович: «Пришли как-то документы в участок, арестовать в Сартынье фотографа. У этого фотографа я бывало останавливался, фотографировался у него. В документах значилось, что он является немецким шпионом. Во время войны он фотографировал военные объекты русских и переправлял немцам. По национальности он был латыш. При обыске нашли у него рацию. Залег шпион в Сибири, думал, не обнаружат. Не смотря на знакомство, пришлось его арестовать и отправить самолетом в Березово».

Помню, однажды папе поступили сведения, что на территории района работает английская разведка. Он выследил агента. Им оказалась начальница метеостанции недалеко от посёлка. Думаю, именно за это ему дали орден «Красного знамени».