Якименко утверждает, что лагерь поисковиков был рядом с лабазом ГД ?

По тексту отчёта видно, что плутали и пришли на лабаз ГД. Потом остановились и ночевали. Вряд ли спустились для ночёвки намного ниже в обратную сторону, до стоянки поисковиков. Это не логично. А если бы и спустились, то написали бы об этом. И ночевали две ночи. Следующий день ремонтировали обелиск.

Поход 1966 года с посещением лабаза группы Дятлова: https://disk.yandex.ru/i/RRNe7s_mfw4e3
СЕВЕРНЫЙ УРАЛ   
Г.ОТОРТЕН-  ПЕР. ДЯТЛОВЦЕВ.   
АВГУСТ    1966 года.     
Состав  группы :   
          1. Ткаченко Ирина - начальник           2. Стукач Ася - завхоз           3. Лубенская Ирина - зав.лит.           4. Баталова Галя -           5. Никифорова Люда - медик           6. Симон Олег - охотник           7. Коновалов Саша -           8. Шейнгезихт Витя - ремнабор                       
2 10 июля 1966 г. Среда.         20.00  свердловского времени покидаем 10-й студенческий корпус. Вместо 31-го автобуса, сели в 11-й, и были наказаны - еле выбрались у вокзала.        За два часа до нашего выезда началась гроза, вышли мы прямо под дождь. Говорят,  это к лучшему : дождик провожает только хороших людей, желая им доброго пути.        Наконец все-все предвыездные волнения остались позади, провожающие на перроне, а мы в поезде и даже едем. Не верится, казалось сборам не будет конца, и нам не выехать никогда. Подводим итог сборам и выясняем, что забыли свечи. Что еще не взяли, выяснится потом. Галка.  21 июля 1966 г. Четверг.         Всю жизнь мечтала отоспаться в поезде, но Сане почему-то не спится- поднял раным-рано, еще и 9-ти нет. Он уже принес и заварил чай. Протираем  глаза и - сразу завтракать. Начальнику не хватило воды для умывания - это потому, что  позже всех встала.  В 12.00 прибыли в Серов, поезд стоит 57 минут : смена бригады, и теперь мы поедем в обратную сторону.  Обрадовались большой стоянке - смотреть город. Возле вокзала маленькие деревянные домики - это старый город. Люда с Ирой обнаружили около вокзала очень красивую башню, пока ее разглядывали, поезд ушел. Они долго бежали, но не могли догнать даже с помощью Сани. Мы позвонили с соседней станции в Серов, говорят, они ищут такси, оставили им билеты и отправились дальше. А девчата, оказывается, на мотоцикле догнали поезд, но опять не успели заскочить, он показал им хвост. Следующий поезд в 6 часов вечера из Серова.     В Ивдель приехали в 4 часа. Сразу узнали, что автобусы в Вижай не ходят, хотя дядя в поезде долго доказывал, что ходят до 10 часов.  Очень плохая дорога, и ходят только 3-х осные машины. До города 6 км едем на машине. Выгрузившись в центре города, прислонились к заборчику возле дороги и сидим, ждем начальника. Они с Саней пошли договариваться с машиной. Проходили они целых два часа, мы за это время собрали всю пыль на себя от всех проходящих машин. Они за это время успели съездить к Зейгману и с помощью папаши-Зейгмана договорились, что нас завтра утром возьмет машина на Вижай. Устраиваемся на ночлег в доме для приезжих, снова спим на кроватях с чистыми простынями /относительно, конечно, чистых/. Ужинаем в ивдельской столовой. После ужина идем купаться на реку, вода очень холодная, долго не поплаваешь. И уж самый комфорт был вечером - холодное пиво, поданное прямо в постель. А пугали севером, комарами, мошкой.       В 9.15 отправились все мужчины встречать отставшую половину, вернее часть группы. Вернулись раньше времени, оказалось, они приехали на товарняке и с 6-ти часов ищут нас в Ивделе. Опять все в сборе, и у начальника душа на месте, засыпает она с хорошими предчувствиями.                                                             Галка. 22 июля 1966 г. пятница.      Просыпаюсь в 2.30. Рано, снова засыпаю. 4.30. Снова просыпаюсь и снова засыпаю с мыслью, как бы не проспать. И снова просыпаюсь в 6.10, поднимаюсь с двумя довольно громкими криками: "Подъем, подъем !”. Как ни странно, но наш начальник, молодая инженерша, пытающаяся отоспаться за многие бессонные сессии, открывает сразу оба глаза /обычно она открывает только половину одного/. Ребята одевают штаны и убегают из комнаты. Опять "бабий" бунт, вернее законное требование на предоставление  “свободы” одевания. Поев салат из свежих овощей, мы выходим к автобазе в 7 часов. С 7.20 до 10-ти ждали машину, а в 10 с копейками подъехал автобус, и мы погрузились в него. Поехали в Вижай. Дорога почти все время идет в гору, маленький автобус натужно гудит, прыгает на ухабах и все-таки везет нас через бесконечную ленту цветов Иван-чая. В 2 часа приехали в Вижай и почти сразу завхоз повел нас в столовую, после столовой пошли в лесничество, где встретили охотника Пашина. Он участвовал в по- исках Дятловцев и рассказал нам о тропах, идущих с Северного 2-го на 1079. До 7-ми часов откровенно зевали. Опять столовая и хозработы. Идут машины с 70-го квартала и Ушмы. Похоже на то, что будущее темно, но прекрасно. Санька.
3 23 июля 1966 г. Суббота.         Просыпаемся. Семь часов. На улице дождь. Сегодня выходим на маршрут. Пережидаем дождичек и неумытые складываем рюкзаки. При этом Витя выиграл партию в бильярд у одного из местных товарищей. Сказывается здоровый образ жизни: больных пока что мало, в основном - мигрень.      Позавтракали и стали ждать машину на Ушму. Отъезд примерно в 3 часа. Ушма - вольный лагерь, совсем ещё новый. Зеки могут свободно передвигаться, приезжают к ним и семьи. Шофер машины оттуда же. И не "страшный", чем-то очень симпатичный человек. Сидит давно. Его жалко. В городе невозможно заметить, даже не заметить, а почувствовать эту, другую, что ли, сторону жизни. Ехали по разбитой дороге, ухабы, лужи. Часа за три проехали 18 км. Останавливались и попробовали жимолости. Кисленькая. Вдоль дороги яркий северный Иван-чай. И все северное: и рубленые избы в Вижае, и сине-зеленые горы в тумане, и закаты. Санька сказал, что никогда не видел таких красок, большинство тоже. Небо, то как палевое мохнатое покрывало, то грозные сине-лиловые лоскуты: кажется вот-вот дождь, а потом искрящееся серебристое над вершинами и как бы подсвеченное изнутри багрянцем.        И еще лежневка. Ехать очень любопытно, особенно когда смотришь вниз и колесо слегка висит над краем дороги. Я не хочу сказать страшно, именно любопытно. Много горельника с тоскливыми березками, соснами. С нами ехали несколько женщин. Визгливая тетя с помидорами, цыганская семья /молодая женщина я две девочки/. У девчонок черные глазищи с длинными ресницами. Едут к отцу. Кто-то к мужу, к сыну. Б общем, невесело.     Ехали всего 8 часов. В Ушму добрались к 11-ти часам. Моментально собралась толпа, получилось что-то вроде пресс-конференции. Комендант прослышал о 8-ми девушках, ужаснулся и пришел узнать, в чем дело. Очень обрадовался ребятам и каждому пожал руку, спать легли в 12 часов. Люда.  24 июля 1966 г. Воскресенье.      Встали рано. Я проснулся самый последний, на что последовал упрек в излишней сонливости со стороны Лубенской Иры. Утро нас встретило сильным пронизывающим ветром с севера и частыми дождевыми облаками. Разговаривали с зеками. Людей со свободы они встречают редко и поэтому рады поговорить. Рассказывают о своем житье -бытье. У, скучища. Завтракали в столовой. Все хорошее, кроме котлет, хотя другим и нравится, но все равно паршивая штука. Вышли в 10.35 сопровождаемые 3мя новыми друзьями. Они оказались добрыми отзывчивыми людьми. Проводили нас до Северного 2-го. Видя измученные лица наших девушек, взяли у них рюкзаки и всю дорогу удивлялись, какие они громадные и тяжелые. Больше всего они удивлялись выносливости нашей Аси. Несет она на себе целую гору, только без леса. Как прекрасно так идти, пот градом, а тут ещё гербарная сетка у Вити, которая все время норовит стукнуть тебя по носу. И вот перед нами северный 2-й, но наши проводники не торопятся туда идти, а в 200-х метрах делаем привал. Что такое?     Проводник отвел нас к могиле неизвестного комсомольца, погибшего зимой на охоте в 1950-м году. В Северном встретили геологов, лесоустроителей. Очень добрый народ. Очень подробно рассказали нам тропу и даже дали карту этой местности, с просеками и вырубками.      Беседовали с Толей в основном о жизни. Интересный парень, жизнь которого испортилась слишком рано, с 14-ти лет в колонии. Очень много думает о жизни, делает выводы, своеобразные эти выводы, здорово логические, но опять же со своей моральной точки зрения.      А сейчас вечер, 11-ть часов, а светло-светло. Ира Т. говорит, что это северные белые ночи. Это просто солнце проходит меньше расстояние под землей. А вообще тут здорово красиво. На горизонте черный лес на фоне желто-красного заката. У самых верхушек цвет светло-светло-желтый, повыше переходит в темно-желтый. Дальше чуть-чуть желтого, чуть-чуть сиреневатого, чуть-чуть коричневатого, постепенно переходят в светло-голубой, а голубой над головой в темно-голубой, почти серый,     Холодно, очень мерзнут руки. Из домика доносятся звуки гитары. Бр-р! Весь дрожу. Пора идти спать. Завтра в путь. Эx ! Не разрешили мне идти с ружьем, черт побери! Вдруг медведь или рысь бешеная, что тогда? А, вы мне скажите, что тогда? Молчите, что тогда, злодеи. Олег. 
4 25 июля 1966 г. Понедельник.       Корни большие и маленькие, как морские чудовища, протянули свои щупальца. А мы шагаем через завалы, по болотам и по этим щупальцам. Наконец-то мы ушли от людей. Последние прощания с геологами и лесоустроителями, и мы идем по тайге. Одни - пять девчат и трое парней. Совсем вроде немного оставили продуктов в Северном 2-ом, а идти намного легче и на душе весело-весело. Особенно, если на каждом шагу попадаются ягоды: то черника, то голубика и даже красная смородина. А мы, словно медвежата, только пыхтим то удовольствия. И как может быть не весело, если над твоей головой небо кого-то удивительно нежного голубого цвета, и облака зовут за собой. А если ещё дать всем сухари, сахар и кильки, то уж, конечно, запоешь, что и сделали наши мальчишки. Но рюкзаки все-таки давят, причем давят все больше, и уже на привалах их не хочется одевать. Обсуждаем, что делать: остановиться где-нибудь, не доходя Ауспии, или дойти до неё. Решаем идти. Но ноги все чаще цепляются за коряги, тропа все чаще подставляет ножку то одному, то другому. А, может, все-таки остановимся уже на ночлег? Нет, пройдём ещё немного.       И вот она, Ауспия. Шумная Ауспия в благодарность нашему упорству дарит нам чистую воду и рассказы. Слышишь, как она говорит, кажется даже, что это люди говорят где-то вдалеке... Под этот шум мы и засыпаем, уставшие, но довольные. Ася. 26 июля. Вторник.       Погода хорошая, солнечная, теплая, как я и предчувствовала. Настроение у всех бодрое, так как вчера достигли цели - Ауспии. Правда, собирались сегодня очень долго / вышли в 1 час дня/, но ведь вчера вечером сборная СССР проиграла команде ФРГ, что и оказало соответствующее влияние. Целый день шли по тропе: то сухо, то болото. Много комаров, поэтому на привалах люди "уходят в себя". Тайга демонстрирует нам все свои лучшие стороны: мошки и оводов нет, зато есть кедровые шишки, ягоды разных сортов, а вечером сияющий Олег притащил даже тетерку. Теперь завхоза опрашивают: "А куда девать тушенку?". Общество еще возлагает надежды на хариусов, которые поймает Саня-чахль /тьфу, тьфу, чтоб не сглазить./      Шли сегодня немного, так надо встать пораньше, прошли порядка 15-ти км., вышли к притоку Ауспии, который даже обозначен на карте. Завтра должны быть под перевалом. Ира Т.  27 июля. Среда.      Наконец-то выспался! Проснулся от комариного писка и толчка начальникапроспали 40 минут. Ужас! Грозится срок выхода оставить прежним. А какая разница. Утро хуже вчерашнего. Комарье слишком наглое. Встали почти все сразу. Санька снял палатку сразу. Заставили всех сразу укладываться и мыться. Взглянул я на Иркины кеды - и нехорошо стало на душе - шить их надо. Уложились. Старушкатетерка сварилась. Заварили кофе/черное/. Успел зашить один кед. B наш колхоз вместо Саньки вошел Олег-охотник. Обожрались - ужас! Что было бы, если бы Олег принес не одну птицу. Кончил второй кед. Хорошо-то как на душе, господи. Но ничего, мучиться не долго. Универсальный мой клей кончается. Не знаю, хорошо это или плохо для группы, но мне от этого полегче станет. Пока Людмила укладывается, нач. призывает есть кедровые шишки и мазаться диметилом.     Вышли в 11.ОО. Взяли бодрый темп. Шлось хорошо. Только комары лезут на потные лица. Умылись - лицо горит от антикомариных снадобий. Достали "накомарники". Сделали три перехода. Попали в мелкий редкий лес. Нач. решил, что до границы леса близко, встали на обед. После пустили в 3 стороны разведку. Выяснилось, что ошиблись на 6 км. А идти в третий раз по той же тропе не хочется. Сделали два перехода, топали озверело, ступая по воде. Потеряли тропу в болоте, Санька слазал на кедр и все просмотрел. После этого прошли 1,5 км и дошли до лабаза Дятловцев.    Вдобавок к пенке нача, Олег потерял очки. Как это отразится на нашних желудках, не знаю. Пришлось идти с ним и обнюхивать тропу. Бесполезняк ! С вершины дерева Санька в призматрон видел останец с пирамидкой. Дежурные накормили до отвала. Особенно компотом. Завтра пойдем на перевал. Становится как-то не по себе, нужно выспаться, как следует. Утро  вечера мудренее, вот и все на 27-е. Витя. 
5 28 июля. Четверг.      Хорошее солнечное утро. Встали часов в 8. Сразу определили порядок дня. Мы, т.е. я, Ткачик и Олег пойдем на перевал ремонтировать памятник. Остальные в лагере стираются, штопаются, готовят баню. В 11 часов, позавтракав и захватив миску, мы пошли на перевал. 40 минут пути, а перед тобой вся "география", т.е. тайга, лесотундра, тундра и т.д. На перевале много мошкары и комаров. Останец с пирамидкой и плитой. Очень красивый цвет плиты, какой-то золотистый. Осмотрелись на перевале, сфотографировали скалу. Пошел дождь, и нам пришлось спрятаться под останец. Потом поели и принялись за работу. Ира с Олегом заделывали трещинки в цементе ,крепящем плиту. А я шкурил пирамидку. Работу несколько раз прерывал дождь. Нашел записку свердловчан. Закончили работу, готовились к спуску вниз. Внезапно подошло облако и окутало весь перевал. Пережидали, пока оно пройдет. Была очень плохая видимость. Часа через 1,5 начали спуск с перевала - облако прошло. Спускаемся вниз, а справа - громадная 1079. Если я здесь даже в последний раз, то все равно я буду вспоминать ee и перевал, на котором погибли мужественные ребята. До завтра,1079, покоренный тобой человек. Санька. 29 июля. Пятница.      Намечена дневка. Встали с Витей в 9 часов. Мы дежурные. По мере готовности горошницы кричим: "Подъем!". Но толпа очень долго не встает, даже не действует угроза, что мы съедим горошницу. Встали в 11 часов. Разобрали продукты, упаковали лабаз. В 2 часа вышли к перевалу Дятловцев. Погода отличная, ярко светит солнце .Видны окружающие горы, вершины округленные, покрытые мелким курум- ником и березкой. На перевалах останцы причудливых форм. Сходим к кедру. Спускались от перевала вниз по ручью, у слияния двух ручьев нашли стоянку лагеря Аскинадзе и место, где была пещера. Теперь тут мирно шелестят листья березки, никаких следов для постороннего глаза, как будто не было той страшной ночи. А перед глазами неотступно стоят их лица, живые такие, близкие и родные.           Возвращаемся тем же путем. Вечером делаем лабаз. Два мешка повесили на кедре по другую сторону ручья напротив лагеря. Галка. 30 июля. Суббота.      Выходим на первую петлю в долину Уньи. Юрьев, побывавший здесь с экспедицией в 1848 году, отзывается очень восторженно. У группы настроение очень приподнятое. Все сияют. Встали, умылись, поели. Все лишнее положили в лабаз. Рюкзак стал не тот ! Мы - тоже. Поднялись на перевал 1079. Идешь, а вокруг синие горы, и, кажется, от простора можно задохнуться. Видны снежники. Прошли перевал, обогнули с западной стороны 1079, прошли лощинку, еще перевал и вышли в большую долину. Громадная чаша, на другой стороне гора - Поритотен-чахль. Обежали долину по верхам, обогнули гору, прошли перевал. Время уже девятый час. Останавливаемся между двух речек. За лесом полыхает малиновая заря. Люда. 31 июля. Воскресенье.        Встали поздно. Что это такое: встаем все позже и позже. Я прошелся с ружьем по тропе манси. Задача: найти стоянку и установить контакт, если таковой имеется. Стоянку-то я нашел, но контакт было не с кем устанавливать. Манси уже ушли вверх через перевал на Отортен по тропе, которую мы видели. Вышли со стоянки в 3 часа. Наш путь лежит через перевал в долину реки Ельмы и там должны остановиться. Идем. Виды красивейшие. От вида этих гор, хребтов становится хорошо на душе. Вид в долину реки Уньи здорово красив. Огромная чаша из горных хребтов. Вдали - хребты, горы, а у самого горизонта начинается равнина. Идем, песни разучиваем, горами любуемся. Долго ли, коротко ли шли, но, наконец, спустились в долину. Сразу на пути возле притока много снежников. Красота изумительная. Спустились, пошли до речке. Но странно, она течет прямо в противоположную сторону. С большим трудом разобрались, что зашли не в ту долину и что вместо Ельмы пришли в Лозьву. Невероятно, но факт. Как это получилось, черт его знает. Делать нечего, придется ночевать в болоте. Олег. 
6 1 августа 1966 г. Понедельник       7 часов утра, а мы уже встали - всем не терпится скорее попасть на Отортен. И лагерь собрали тоже сравнительно быстро. Выбираемся из опротивевшего нам болота. Олег идет впереди с ружьем. Вот он увидел какую-то птицу, сходит с тропы, крича нам вслед: "Я вас догоню". А мы, выйдя на границу леса, ждем его пять минут, десять, полчаса, кричим - никакого эффекта. Ну куда может деться человек, зная направление движения и имея компас ? Поэтому долго Олега не ждем.            Появляется Отортен. Приближается его каменный табор. Переодеваемся, складываем рюкзаки под полиэтилен, оставляем Олегу записку и налегке идем к Отортену. Девчонки-то идут нормально, а мальчишки со знаменем отстают. Пришлось дать им глюкозы. С каждым шагом вид Отортена меняется. Скалы постепенно теряют вид повозок и людей. Открывается вид на кар, на его снежник и озеро. На вершине ветер пробирает до костей. В честь восхождения на обед - сгущенка и конфеты. Санька открывает банки как-то необычно, по-мавритански, делая дырки с обеих сторон. Беспокоит только Олег: его на горизонте не видно. От вышки видны и Мань-ПупыНьер, и долины рек, и Сибирь. Дальние горы закрываются голубой дымкой, по лесу ползают тени облаков.      Впитав в себя высоту, спускаемся к озеру. Галка и Ткачик прыгают, как хорошие олешки. Санька сопровождает двух хромых, Аську и Витьку. Но общее движение было остановлено грибами. Разве мимо них пропрыгаешь? А озеро очаровывает своими красками. С одной стороны глянешь - отражает зеленый склон кара - и вода прозрачно зелёная; с другой - небо красит воду в голубой цвет. Так начинаются реки, так, в частности, начинается Лозьва. Наверху появилась черная точка. Олег? Кричим. Точка вдруг раздваивается и спускается вниз. Это охотоведы. Рассказывают нам интересные вещи о птицах, рыбах, растительности. Печет солнце, но идти к рюкзакам совсем неохота, но ведь в нами нет Олега; или он нас ждет, или его придется искать, но в любом случае надо идти. Вот и наши рюкзаки, олеговы ботинки и носки, а его рюкзака и его самого нет. Поднимаем крик, куда же он исчез ? А он вовсе и не исчез, а лежит тут же и спит, и не слышит нашего гомона. Олег-то нашелся ,а вот его рюкзак нет: Олег был захвачен охотой, а рюкзак - брошен где-то в траве, спрятался среди зелени. Идем прочесывать лес, но рюкзак притаился и, как говорит Ткачик, хихикает где-то из-под куста. Но ведь, среди нас есть опытный ботаник - Витя Шейнгезихт, умеющий разговаривать с травами на их языке, вот и отдали они ему спрятанный рюкзак. Ну, теперь-то все в порядке. По крутому склону сваливаемся в Лозьву. Лагерь разбиваем на аккуратной зеленой поляночке. Кончается день. Все облизывают губы после грибов и любуются всплывающей луной. А луна, как большая ночная лампа, повисла над должной. Санька напоследок поёт дежурное "Утро туманное", и люди от костра ползут в палатку, один за другим, что бы, приняв единожды позу, пролежать так до утра, стиснутым с двух сторон соседями. Ася.                    2 августа 1966 года, вторник.   Вместо дневки в Унье делаем дневку в Лозьве. Закон всемирной пакости. Но терять прелести этой петли /я имею в виду оленье мясо/ не хочется. Поэтому сегодня собираемся разыскать манси. Утром хотели пойти все. По мере приближения времени выхода наши ряды редели. В конце концов вверх пошли: наш колхоз и примкнувший к нам Олег. Долго искали манси, избороздили склоны, следов оленей и нарт много, но мансей нет. Олегу это все надоело, и он упросил его пустить на Отортен. Наш колхоз отважно продолжал поиски. Отважно, так как лошади были хромые. За склоном горы Мань-Ландхусеп увидели непонятное пятно. Дошло, что это два чума и олени. Через березку, иву, камни, ручьи продираемся к манси. Нас встретили лайки, обнюхали руки и с радостным лаем повели к людям. Манси сидели в чуме, пригласили нас зайти. Внутри тепло, топится железная печка. Отдали фотографии.  Пришла упряжка с оленями. Это приехал Манси-Николай. Он с женой и роди- телями пасет здесь оленей: 1200 штук всего, а в 1966 году у них было 900 оленей. Пили у них чай. Жена Николая ходит, закрыв лицо. Николай, когда мы зашли в чум, стал настраивать "Спидолу", видно, хотел похвастаться, что у них теперь тоже есть радио /в 1963 году они жадно слушали наш приемник/. Родители Николая понимают по-русски лучше, с ними мы разговаривали свободно. Мать кое-что из нашего разговора переводила сыну. В семье трое детей, Николай-старший. Средний работает в экспедиции. Дочь - студентка /окончила десять классов/, учится в Салехарде. Ей высылают посылки с мясом. Хорошо-то ей! Семья из Няксимволя, там промхоз. Мясо зимой сдают государству. Говорят, план надо. Оплата сдельная. Худые олени - пла
7 тят мало, жирные - больше. Получает оленевод рублей 80-100. Кроме того, они могут закалывать оленей себе в пищу. Живут зимой в деревянных домах, ходят по улице в малицах и caxи. Мансийка показала нам роскошную шубу-сахи. Девчонки, только ахали. Чудесный белый мех внутри и снаружи, орнамент из тёмного меха, полоски цветного сукна. Вот бы побывать зимой в Няксимволе и посмотреть, как это по улице ходят в таких роскошных одеяниях! А что, зимой это вполне возможно, билет от Берёзова до Няксимволя стоит пять рублей /самолёт/. Угостили нас сухим мясом, понравилось. Вручили кусок оленины килограмма на три и говорят: "Ничего за это не надо". Уже совсем собрались уходить: время позднее. Встретили охотоведов, они рассказывали, что в лес ходят с маленькими рюкзачками. Один ходила два месяца, не брал даже соли. Говорит, что если есть мясо, то соли и не надо? Правда, когда он приходит после этого в столовую, то съедает сразу две селёдки. В лесу они ходят без палатки. Разводят костёр, потом всё сметают, стелют лапник, сверху покрываются тоже лапником. Говорят, что очень тепло. Переполненные впечатлениями, упороли в сторону и пришли в лагерь поздно. Нас уже потеряли, потому пошли даже искать. Ирка Т. 3 августа. 1966 г. Среда.        В 5.30. с Иринкой Л. будим Олега - доваривать оленину. Он встал в 6:00. Он же и дежурный. Разбудил всех в 7.45 по-нашему турецкому времени. Поел впервые в жизни вареную оленину с пересолёным бульоном. И о чем это думает нач? С полным желудком ещё и шлепать домой? Нет, я такое не переживу. А тут ещё упаковывать рюки. Солнце жарит, настроение праздничное /день рождения Ольги, и мы идем за свежей олениной к мансям, которых вчера после упорных поисков нашли наши гренадеры/. Собрались. Девчонки, конечно, быстрее нас. Оля копается дольше всех. Вздохнули глубоко и поперли с пустыми рюками наверх. А жара невозможная. Начали разоблачаться до самой последней степени. Решили позагорать хоть раз за поход, урвать кусочек солнца захотели все. Встали опять. Девочки: "Мальчики, сюда не смотреть !". Эта фраза стала их любимейшей, потому что они повторяют её бесконечное число раз за день. Прем, значит, на перевал, а впереди мелькают голые икры. Пытаемся есть ягоды по дороге. Бесполезняк. Тут же раздаётся шипение все еще сердитого нача.       Шли, шли, пришли ещё на один перевал; с него виден тот, который мы проскочили. По дороге некоторым участникам была прочитана популярная лекция о сохранности ног, на что последовало: "Забирайте тогда мою аптечку" и не терпящее возражений: "Хочу к мансям!". Но пришлось им остаться все-таки на перевале. Издали юрты кажутся белыми точками, а олени - живым островом. Подходим. Хозяева встречают нас приветливо. Сразу узнаю Николая. За три года он нисколько не изменился. Долго ловил в видоискатель наиболее фотогеничную оленью морду. Снял стандартный групповой кадр оленеводов. Поболтали чуть-чуть - не очень-то они разговорчивы, как мне показалось. Лайки, на удивление, ласковые и доверчивые, лохматые, веселые. Как и писал Юрьев, женщины закрывают лица от отца мужа. Нач. поговорил о главной цели нашего вояжа - о мясе. Гляжу, тащат белоснежного олененка. Девчонки пошли за юрту - слабонервные... Саньку погнали наверх за водкой, т.е. за 10 кг оленины мы отдали 13 руб. Довольно выгодно получилось. Так можно жить. Обедали наверху. Мясо, чеснок, сухари, какао, сахар. Пообедали и спать. Солнышко, ветерок теплый. Приятно было бы соснуть минут 600, но вовремя проснувшийся нач. сыграл подъем. Стали медленно собираться. Отобрали у меня все снаряжение и подсунули мне оленину. Пошлепали задами и огородами - по верхам. Идем и загораем. Хорошо идется - вначале. Идти около 15 км. Курумники начинают надоедать. Перед последним переходом до перевала / это по склону 1079, где сплошь эта гадость/ выдали нам глюкозу /забыл её формулу, что-то вроде С6Н22OH/, сахар. Ноги сбиты, идут плохо, ступают неуверенно. Со скрипом свалились в долину Ауспии и застряли - поспела голубика, черт бы её побрал. Надо идти домой, а она тянет и манит. То один, то другой приземляются. Подумал я, взвесил все за и против и потопал за Галкой вниз. Пришли и с облегчением сбросили рюки. Быстро сделали ужин. Сели есть орехи. На ужин опять мясо. Ну и денек выдался: три раза мясо. Бедный мой желудок ! Поели и - на боковую. Вот и закончился день. Ноги ноют. А завтра дневка. Опять мне чинить. О господи!  ВИТЯ. 4 августа,1966 г. Четверг.       Опять дневка. Вечно мне не везет. Вчера поздно пришли, устали, долго возились с мясом. Дежурные встали в 9 часов, сварили завтрак, а толпа не встает. То
8 гда Санька "натурально" завыл :"Утро туманное... " В миг все проснулись - какой уж тут сон после того, как нахохотались до колик в животе.      После завтрака Ира Л. и Олег пошли на разведку перевала, которым нам завтра идти. Ткаченко стирает в полиэтиленовом мешке. И вообще, говорят, что получилась не дневка, а рабочий день. Если послушать Саню, то получается, что мы совершаем подвиг, ибо работаем целый день.       На обед Люде стукнуло сделать эксперимент - спустить в суп клецки, подговорила на эту авантюру Ирину, получился суп о лапшой, клецками и пригорелыми костями. Саня с Витей вытаскали мясо, а суп есть не стали, пришлось мне съесть свою порцию мяса и три порции супа. Тяжело! Ирина собирается вечером снова делать эксперимент, Санька моментально схватил молоток – и к ней, кажется подействовало, не знаю, как теперь будет с экспериментом. В 6 часов Саня с Людой ушли на перевал им. гр. Дятлова оставить банку для записок. В 7 пришли разведчики очень восторженные с букетом цветов, а вечером был шашлык из оленины. Все были в восторге. Галка. 5 августа.1966 г. Пятница.       Начальник говорил, что подъем в 9, а поднялись в 10. Накормили нас почти царским блюдом: бефстроганов из оленины, отъелись и сдвинуться не смогли. Вышли  часов 12 дня, оставив лабаз с личными вещами и 2-х дневным запасом продуктов. Пошли в направлении на юго-запад. Вышли на гору, с которой начинает течь река Пурма. Ходил в долину Пурмы. Снежники, курумники, завалы – все прелести тайги. Ружье за плечом. Шарахнул я какую-то птицу, но вмазал и принес только ноги и хворосту на перевал, где мы ночевали. Пришли наши с останцев на Пурминском камне. Сварили поесть и - спать на обрывистом склоне перевала. Первый paз. Красотища вечером в горах ! В небе как будто вся палитра смазана. Гумпкалай на востоке розовый-розовый, как Иван-Чай. Нa перевалах к северу в горах такие пастельные тона, которые описать даже трудно, далее голубые краски. А там на востоке встала ярко оранжевая щербатая луна. Пройдя облако, луна как бы умылась, и из оранжевой стала ярко золотой. В общем-то, неплохой денек был. Санька. 6 августа. 1966, Суббота.       Наша палатка стоит на перевале. Вниз обрывается долина Пурмы. Вода в истоке пресная, ледниковая. Само собой, рассвет проспали. 8 часов. Боже, боже ! Зачем меня будят ? Никакого личного покоя.      Поели маслица с гороховой кашей и пошли. Очень жарко, хотя ещё 10 час. Поднялись на Поримонгит-Урр. Понемногу группа разоблачается и - топ-топ в купальниках. Внизу долина Вишеры. Безлесные крутые берега. Деревья начинаются километров на 7 ниже по реке, зато плантации ягод. Глянешь под ноги, и замрет твое исстрадавшееся по витаминам и глюкозе сердце. Ну, как не остановиться!      Душно. Моя белобрысая голова постепенно размягчается. Горы кажутся серокоричневыми, солидными, слегка облысевшими. И вот в одну из подобных тяжелыхминут в 12 ч./нашего времени/ мы окунулись в живительные воды истоков Вишеры /на полтора часа/. Каждый плавал по мере своих способностей: Олег, окунув в воду преимущественно голову, а Ткаченко - правую неразутую ногу. Спускаемся дальше вниз по Вишере. Идти легко. Берега светленькие, чистые. Через два перехода обед, немного переждали жару, сходили в разведку. Иринка с Витей тропу не нашли. Прошли примерно половину /15км/. Уже покусывают комарики. Одеваемся и выходим. Привалы частенько бывают безвременные, нелегко отказаться от даров природы в лице красной смородины.      К вечеру небо опускается, затягивается и начинает капать дождик. Теперь водица доставляет минимум наслаждения. Плюхаться в воду и плескаться захочется лишь любителю. Нашлись. Не издав ни звука, в один из притоков рухнул Саня. Спасательные действия Ткаченко привели его к устойчивой позе на четырех точках опоры. Дальше все шло, как по маслу. В следующем притоке мягко сел Витя. Все-таки мужская солидарность - не шуточки, и уж совсем не фунт изюма. Под отчаянные крики девушек: "Олег, держись. Ты у нас теперь один!”, Олег стал сильно крениться и встал на четвереньки. Полный порядок. Идем дальше. Хотим дойти до 2-го притока Вишеры на левом берегу. Время позднее, останавливаемся. Но как позднее выяснилось, далеко /порядка 5-км/ не дошли даже до первого притока. Люда.   
9 7 августа.1966 г. Воскресение.         Сегодня я дежурный. Разбудили они, мавры, меня вместо 6 часов, в 8. Ну что за безобразие. Начал я завтрак делать. Ткаченко с Людой в разведку ушли. Сегодня мы должны были пойти на Сампал-Чахль. Трудно доступная вершина. Да я думаю, это все ерунда, поднимемся. Сделал я, значит, половину завтрака и начал их, мавров, будить. Знаю, что пока поднимутся, целый завтрак сварю? Сварил я завтрак, стали вылезать по одному из палатки и пошли на речку, девочки мыться, мальчики купаться. Искупались и стали завтракать. Ели кашу пшенную. Эх, и каша была, губки оближешь /сам себя не похвалишь .../. А потом разведчики вернулись. Оказывается, что мы от Сампал-Чахль далекодалеко и ещё нам идти большие переходы... Стали они завтракать и подсчитали, что съел каждый по восемь столовых порций. Ну и ну, ну и животы у этих мавров, просто поразительно. А потом сам собой получился диспут о романтике. Это такая штука, когда находишь необычное в обычном. Это Витя выдвинул, все согласились, но я думаю, этого мало. Ведь необычное в обычном можно и в городе найти. На кой черт нужно в горы лезть. Зачем люди гибнут в борьбе за новое, зачем они переносят все трудности и лишения, когда можно довольствоваться городским уютом.         Решили пройтись несколько километров, подойти к Сампал, а назавтра его взять, если позволит погода. Ну и переходик был! Идешь, глядь - а впереди никого нет, глядь по сторонам, а все пасутся под елками на ягодниках красной смородины. "Витамины", - говорит Люда, “Витамины" - и сама первая кидается на штурм новых плантаций. Так и шли до слияния двух Вишер. Решили лечь рано. Подходит срок - сразу чувствуешь : бегает Ткаченко и уговаривает ложиться спать. Но не тут-то было, каждый находит свои дела. Вот уже полгруппы лежит, снова высовывается голова Ткаченко и снова в сотый раз повторяет, что нужно спать, даже дневник не дает писать. Ну, ладно, иду спать. Впереди вершина. О. Симон. 8.8.66. Понедельник.  Высунь голову из палатки, и на тебя накинутся тучи комаров. Правда, в палатке этой твари тоже хватало сегодня, поэтому проснулись все покусанные, невыспавшиеся и злые. Но вставать всё же надо, сегодня восхождение. Но небо серое, хмурое. Пошел дождь. Мы шлепаем на Сампал-Чахль, мокрые до пояса от высокой травы. Уже пахнет осенью : желтые ветки у берез, красные черничники. Попали в туман - ничего вокруг не видно. Какая уж тут вершина. "Полаяли” на гору, на туман и повернули назад. Выскочили на большую Вишеру и обратно в лагерь возвращались прямо по реке, по воде, взявшись за руки. Что же теперь делать : сразу же сниматься и идти дальше или . подождать завтрашнего утра ? Может, облака поднимутся выше и мы ещё сумеем взять Сампал-Чахль ? Так и решили. Пообедали. Каждый занялся своим делом : дежурные моют посуду, ремнабор чинит обувь, остальные спят. Не успели выспаться, как им подали ужин. И даже время для песен осталось после ужина. Все сидят у костра и то один, то другой взглянет на небо - что оно принесет нам завтра ? АСЯ. 9 августа. Вторник.  Хотели с утра пойти на Сампал-Чахль. Но это мы хотели, а Хозяин гор - нет. Небо вначале проблескивало, а потом закрылось напрочно облаками. Санька залез на кедр, думая оттуда больше увидеть, и кричит мне : "Иди сюда !". Это я-то на дерево ?! Нет уж, увольте. Хватит с меня деревьев. Да и нового ничего Санька не увидел. Дошел дождь. Значит, вершина закрыта. За полчаса (это для нашей группы такое достижение !) собрали рюки и ринулись прочь от горы. Только отошли - выглянуло солнце и зубчатый склон Сампал-Чахль. Разинули рты. Олег говорит : "Пошли обратно". Устроили референдум : куда идти ? На север или на юг ? Стечение обстоятельств указало путь на север, к Ауспии. Вот и шлепаем по болотам вверх по Западной Вишере, пользуясь звериными тропами. Выше зоны леса идти стало проще : ни тебе завалов, ни комарья. Только здесь увидели вершину Сампал-Чахль : широкое плато со стенами останцев. Там, в районе слияния двух Вишер, клубятся тучи, слышен гром. Дыра, как сказала Галка. В обед часто слышались вопли типа : "Ну, поели, теперь и пообедать можно.", "Теперь наравне с голодными.", "Ел - не ел, за столом посидел." Потом были
10 многочисленные хождения по курумникам. В одном месте Саня с Витей разрыли гору и достали воду. Темнеет. От солнца светятся красным облака. От нас на горы ложатся длиннющие тени. Холодает. Но мы настроены решительно : всё равно дойдем до останцев с дровами и водой. Парами, как в датском садике, шлепаем по горам. За поворотом спинами динозавров встают скалы. Одна горка, вторая, третья... Камни... камни... Наших останцев всё нет и нет. Темно совсем. Тут-то и показываются те самые останцы, к которым мы стремились весь день. Мечта идиотов сбылась. И. Т.  10.8.66 Среда.  Проснулся в 7.30 (по-турецки). Рано. Решил полежать ещё полчаса. Уснул и, разумеется, проспал. 10 минут. Вставать неохота. Спалось так сладко. Вылез из палатки, небо голубое. Солнышко светит во всю Ивановскую, но на высоте около 1000 метров не жарко. Стали с Галкой разжигать нашу печку (мы с ней дежурим), закрыл я опять амбразуру. Кое-как развели огонь. Сварили завтрак. Взял я опять на себя самую противную работу - будить наших сонь. Пренеприятнейшая работенка, неблагодарная. Предлагаешь людям горячий завтрак, а они поворчат, перевернутся на другой бок - и пошел опять свист. Ведь не будешь же поливать их водичкой. Пока варили кофе, ветер изменился, печка еле горит. Пришлось изображать ветер. Это почти удалось. Поели. Вкусно. Даже похвалили. Ничего удивительного, за Галкиной спиной можно получать похвалы. Полусонные начали укладываться. Я был последним. Все столпились вокруг меня и смотрели, как я завязываю ботинки. Потихоньку пошлепали. Увидели грибы. Решили собирать их, предвкушая жареные грибы. Я, естественно, как ярый грибник, отстал. Не могу пропустить, а вижу их кучи, за что и получил от начальника втык. Идти трудно, хотя всё ближе и ближе к "дому". Ветер противный, задувает страшно, свистит в ушах. Друг друга в 10ти шагах не слышно. Так и дошлепали потихоньку до 1079. Перед этим поели (закусили салом и халвой). Пошли вниз - и стоп. Голубика. Тормоз на пути к кедрам. Оставили Галю и Люсю собирать ягоды на кисель и варенье.     Пришли к кедрам. Здесь кто-то был. Пихты нарублены на дрова. Ну, и народ ! Ничего-то они не понимают. Ушли, кажется, по нашей тропе вверх. Пришлось нам с Саней после дров заняться женской работой - ломать лапник. Девчонки сели сразу чистить грибы и заводить тесто на лепешки (сухарей у нас уже нет). Все почему-то злые, огрызаются друг на друга (видно, сказывается близость дома). Даже я огрызнулся на Люсю и Васю - не хочется мне чинить Людмилины кеды, да и свои тоже. Олега с Саней послали на перевал (тяжкая работа, я думаю, посмотреть записки и нарвать букет, на это нужно двух парней, не меньше). Я же, из соображений моей незаменимости (ремнабор) опять остался один с девчонками. Костер сзади дымит, Ирен что-то рядом мурлычет, Ася стряпает, нач. перебирает рис для грибницы, которую она стала варить, несмотря на бурные протесты со стороны масс. Послышались выстрелы сверку. Ася ехидно усмехнулась : "Олег ведь на одну птицу тратит по 4 патрона". Выстрелов было 6. Раздались кучно. Повара занимались кухней : пекли, варили грибницу, варенье. Все эти запахи раздражали мой нюх (обоняние). Я сидел и зашивал все-таки свой кед, который после столкновения с острым камнем раскрыл пасть. В 21.15 -пришли парни. Впереди Саня о серьёзнейшей миной нёс 3-х птиц : 2х куропаток и тетерку. Сзади вышагивал Оля, чуть сдерживая смущенную улыбку. Вот мы и спасены от голодной смерти... А предстоял грандиознейший ужин из миллиона блюд.  Рубанули от души грибницу, затем чай с лепешками и голубичным вареньем. Обожрались. Девчонки даже легли. А ещё жарились грибы. Вот страдания-то. Но мы кадры те, всё вынесем. Не дадим пропасть. Сытый Саня вытащил гитару и запел всякое... Я сел чинить дырищу на штанах. Настроение полусонное. Пора и мне кончать. Завтра много шлепать по Ауспии. Витя Ш.     
11 11.08.66  Расстаемся с кедрами. Сегодня идем обратно. До Северного-2 вместо 3-х дней должны идти 2. Под конец похода расходились (за один новый день пройти два старых). Хорошо ! Жизнь довольно пестренькая. Давно уже (1-й день) не видели мяса, а тут сразу 3 Олеговых ути-гуси на завтрак. С течением времени дичь становится моложе  /подстреленная/. Ткаченко сварила шикарный суп и чернично-голубичный кисель. Разбудили меня рано : почти добровольно хотела печь блины, но костровой Олег захотел это сделать сам. Согласилась. Что ж, ученье юношей питает! Тем паче, на кулинарном поприще. После завтрака двигательная способность группы резко упала. Вероятно, такое состояние называется упадком сил. Походили, повздыхали, забинтовали больные ноги. Надо уходить. К кедрам привыкли и возвращались сюда, как домой. Здесь и лес кажется роднее. Поэтому капельку грустно. Но оленьи рога прочно привязаны к рюкам, выброшена за ненадобностью гербарная сетка - хватит молчаливым укором висеть на спине ботаника.    В путь. Идем вниз по тропинке. По ней ходили люди после нас, и она стала как дорога. В березняке сбились с тропы, но быстро её нашли. На привалах фотографы гуртом ловили кадры. Опомнились, наконец. Осталось половина пленки. Я саркастически смеюсь. Нет им теперь прощения, нет! Пускай любым способом соединяют мою голову с останцами. Ох уж эти разбитие судьбы несбывшиеся мечты. К обеду прошли первый день. Через полтора часа устроили черничный привал. Прошли еще немного, и недалеко от охотничьей избушки /там были медвежьи шкуры/ остановились на самом берегу Ауспии. Люда. 12 августа, пятница.  Встал в 7 - дежурный. В 7.20 развел костер : отсырели дрова. Минут 30 спустя поднял Людмилу. Удивительно, но факт: встала с первого упреждения. Варили пшенку и какао. В 8.15. стал будить толпу, завалив палатку; ругались страшно, чуть не "по Чехову" и вставали долго. Кашу не смогли доесть. Закормлены с вечера - остатки аннулировали.        Вышли в 10.40. Только вышли на тропу, встретили 2-х лесоустроителей. Задали вопрос, как сыграли наши с Португалией? На нас посмотрели, как на дикарей : прошло чуть ли не полмесяца, а мы не знаем, но меня интуиция не подвела. Пошли  дальше, перешли Ауспию и пошлепали по визире, потом нашли тропу. У избушки на берегу Лозьвы встретили геолога. Варили кисель из черники. Потом поблудили на болоте и в 9.10 вечера пришли в Северный 2-й. Перед тем, как в него войти, наши девушки долго прихорашивались. В Северном устроились в избушке у геологов, где и ночевали. Санька. 13 августа. Суббота.       Встали, как всегда, позже, чем хотели. Порочная практика? Ее надо ликвидировать в самом начале. Сегодня нам строить плоты. Встали, поели, и начался великий диспут о том, как строить плоты: на стрелах или на тросах - это  был гвоздь программы. После полудня все-таки решили строить на тросах из-зa недостатка времени.     И тут началось! Огромное костровище, внутри ярко-красная змея клубком свилась - это трос отжигается. В это время парни, т.е. мы, подбираем бревна, скатываем вниз и перетаскиваем по берегу, яки мавры. Вот бревна были сложены, осталось "только лишь" их вязать и тут ! Страшный удар ожидал нас в лице Галки Баталовой. Она заявила, что это стволы не сосен, как мы думали, а лиственниц, которая почти не плавает. Что ж, погоревали мы, погоревали и начали сосны искать. Брали мы бревна из штабелей, которые заготовили для сплава леса весной. И вот только к вечеру закончили мы первый плот. Завтра с рассвета за работу.  Да, при строительстве несколько раз звук летающего вертолета привлекал наше внимание. Красиво идет, поблескивая на солнце. Сядет, не заглушая мотора, выгрузит людей и ящики с чем-то, и снова в воздух. Шла переброска партии геологов с Ахтыла в Северный 2-й. Олег. 14 августа. Воскресение.  Унылое осеннее утро: небо все затянуто облаками, и моросит мелкий дождик. Парни встали рано - ведь основная тяжесть строительства плотов ложится на них.
12 Поднять девчат было, конечно, нелегко, особенно наш колхоз. У костра осталась только Ткачек, дежурная, остальные вертятся около плотов. Так заработались, что не слышали даже Иринку, звавшую завтракать. Только позавтракали, все моментально исчезли : никому не хотелось печь блины. А их и не пришлась печь, т.к. договорились, что привезут хлеб из Ушмы. Собирались закончить плоты к обеду и выплыть, но хлынул сильный дождь, и пришлось всем спрятаться в старом домишке. Мы болтаем, пережидая дождь, а время идет. Уже ясно, что сегодня нам не выбраться из Северного 2-го, поэтому Галка бежит договариваться с лодкой. Быстрые сборы, и мы машем ей вслед. Теперь нас осталось семь человек, и все время кажется, кого-то нет. Окончили строить плоты, переоделись, греемся у костра. Подошла группа подольчан. Они поднимаются вверх по Лозьве на байдарках. Начальство сразу же после ужина ушло к ним, бросив группу. А тут пришел зек из Ушмы. Но слишком неприятное впечатление они оставили при первой встрече, поэтому девчата отсиживались в палатке, хихикая друг над другом. Стелили спать, когда глаза сами слипались. Чтото у нас получится со сплавом? Ася. 15 августа. Понедельник.      Правду говорят: понедельник - день тяжелый. Ох, как это верно. И надо было нам отплыть именно в понедельник. С утра уложили рюки, попрощались с геологами, геологинями, лесоустроителями, получили кучу пожеланий доброго шути. Привязали рюки, закрыли их полиэтиленом. Плоты идут в следующем составе:  а. Коновалов - Лубенская. б. Колхозники : Никифорова, Стукач, Ткаченко.  в. Симон - Шейнгезихт.  Торжественный момент отплытия. Мы столкнули свой плот по слегам в воду, оттолкнулись на глубину, мечтая поплыть... Не тут-то было! Наша телега медленно погружалась на дно, постепенно покрывая ноги водой вплоть до колена. Мало того, судно имело очень плохую остойчивость. При малейшем повороте головы плот кренился градусов на 45 то в одну, то в другую сторону. После некоторых судорожных движений на плоту перспектива купания в одежде стала чересчур близка. Тогда Ася и Люда смело ринулись в воду, одна по одну сторону плота, другая по другую. Люда, шепча что-то типа: "Хватит с меня этого плавания, я уж лучше по бережку.”. Выбралась на сушу и потопала вниз по течению реки. Ася же вернулась на плот. Двоих плот ещё как-то терпит. Движение по реке было весьма мучительным, вертлявым плотом невозможно было управлять. Наши старания сводились к тому, чтобы только удержаться на плоту. Через 200 метров все плоты причалили и берегу. мнение всех было единодушно: на таких телегах плыть нельзя. Дальше мнения разделились: одни предлагали довязать ещё бревна и сплавиться, хотя бы до Ушмы, другие настоятельно просили прекратить это баловство и топать пешком в Ушму, не теряя зря времени Подыскивали сухары. Сгоняли Асю к геологам за гвоздями и тросом. Ребята стали подводить бревна, а девчонки - искать и пилить и тащить сухары. Готовые плоты решили опробовать /бревна были приколочены гвоздями/. Троих он выдержал, а когда сел на плот еще четвертый, раздалась команда: “Спасайся, кто может !". Саня в тельнике кинулся в воду, спасая пассажиров. Тогда было решено, бревна вязать по-настоящему и не менее двух на каждый плот. Ребята работали до самой темноты и даже немного в темноте. Но теперь все было надежно: плоты держали нужное количество людей. Надеемся завтра продолжить сплав. Ну и везет же нам! Девчонки в лесу встретили Степаныча, который сказал, что широкие плоты не пройдут. Мимо нас на моторке проплыл Изосим, Вася с Зеком /старым знакомым/. Ира с Людой почему-то больше всех стыдятся за то, что мы не могли проплыть больше двухсот метров. Но что делать?! Понедельник - день тяжелый. Ира Тк. 16 августа. Вторник.     Собирались парни встать пораньше, но так умаялись вчера, подводя бревна, что встали позже дежурных /меня и Ирен/. Ася с вечера не накрыла бревна, и они намокли. Пока возился с костром, вышел из палатки Саня. Поставили вариться горох /Людмила еще с вечера была против него, но ничего - есть-то что-то надо/. Ира еще не встала. С ней спят и гренадеры. Ждут пока подведут одно бревно под наш плот и сварится завтрак. Ну и пижонки ! А кто-то собирался вставать в 8.00 по
13 турецки. Саня с Олегом нехотя одевают мокрые штормы и полезли в воду. Оставалось на берегу последнее бревно... Горох сварился отличный, кофе тоже. Но все это почти остыло, когда сели есть, т.к. ждали ребят. Теперь все плоты способны плыть дальше, воды на них совсем чуть-чуть. Поели. Все хвалили горошницу. Приятно получать похвалы прямо по адресу. Стал накрапывать противный мелкий дождик. А я дико не люблю сырость. Но плыть-то надо. Пришлось укладываться на дожде.      Наконец-то отплыли от Северного. Мы с Олей, как всегда, последними. Но быстро оказались впереди. Два первых плота сели сразу, а мы прошли легко. Долго ждали девчонок. Почему они так долго возились с плотом, не знаю. Наконец спихнули. Поплыли дальше. Скалы вдоль берегов мощные, лес красивый, да и река не дает скучать. Сколько раз садились на мели, я не буду перечислять, скажу одно, со стороны это явно веселее смотримся. Скажу за нас с Олегом. Пихаемся мы дружно, силушка есть. Пихнулись - заскрежетало. Толкаемся шестами - сидим. Надо лезть в воду - дико не хочется. Грустно глянем друг на друга - и в воду... На других плотах тоже вроде нашего. Только "Привет из Бердичева" легче проходит везде.      Плывем. Весело. Ноги мокрые, тоже весело, только наоборот. Мы с Олей сначала толкались вперед. Но потом я забастовал, и мы бросили это дело, плыли, куда несло. На скалу если, то шестами от нее отталкивались и дальше. Уже перед самой Ушмой встал я за рулевого. Вижу впереди береза. Говорю: "Камень, кажется". Отвернуть не успели и сели. Стало нас крутить. Догоняют нас девчонки, спихивают нас и сами садятяся. Ну и дела, ведь говорили же им, чтоб обходили слева. Так нет, видимо, захотели попробовать на деле технику сползания с подводных камней. В Ушме с нами здоровались очень многие, видимо, помнят еще с приезда. Наелись в столовой здорово. Но потом можно было и ещё бы. Подкупили продуктов. Поплыли дальше. Местные жители сочувственно вздыхали. Но мы к этому привыкли. Нас этим не прошибешь. Стало темнеть. Встали на ночевку. Слева скалы, освещенные лучами заходящего солнца. Справа то ли заливчик, то ли речушка, впадающая в Лозьву. Пили какао. Ели каменные пряники. Вот так закончился наш первый день на воде. Витя. 17 августа. Среда.       Стало быть дело было так. Проснулся часов в 9, а может быть в 10, кто его знает. Ну, стало быть, откупорил глаза, отпросился у начальника и поплыл на противоположный берег за веслом /его с вечера заметил на том берегу/. Поплыл в костюме папуаса: трусики, кеды и тельник. Полез в гору на том берегу, страшные осыпи. Дошел примерно до места, где видел весло, а склон градусов 70. Очень тяжко спускаться, но спустился и достал весло. Хотел пойти обратно берегом, но не смог: пришлось лезть вверх. Переплыл в лагерь, там все почти собрались.              В 12 выплыли. Начальник с очень серьёзным видом давай толковать, что вот де через N-ое количество километров - 41-й, по-видимому, квартал и т.д. Стал пугать Шайтан-ямой, Черным перекатом, Жидовским. Ближе к вечеру подплыли к Шайтан-яме, как нам посоветовали, плывем ближе к левому берегу. Прошли – и никакого страху. Камень средней высоты, метров 30, на правом берегу на него тащит не особенно сильная струя, но управляться в ней шестами трудно. Дальше нам ничего не осталось, как пройти Черный перекат. Да, чуть не забыл, невдалеке от 41-го камни Семь братьев, интересные по расположению. Два самых больших как бы прикрывают собой остальных маленьких. Ну, а за Черным перекатом доплыли до 53-го, от него сразу Жидовский, который мы почему-то назвали "Привет из Бердичева". Часов в 10 подплыли к интересному месту: река разбивается на несколько рукавов, в какой идти ? Пошли по Олегову настоянию вправо и прошли хорошо. Резкий поворот вправо, струя несет на деревья в правом берегу. Ну вот, вроде и все, ведь вскоре встали и на ночлег. Саня. 18 августа. Четверг.       Быть или не быть? Доплывем до Вижая или нет? Проблема жгучая. Парни спорили аж на кружку пива. С вечера Санька хотел протолкнуть мысль, что если встать понашему да по-турецки в 5 часов /ох, нелегко!/ и выплыть в 6 часов, то к двум дня будем в Вижае, а там, глядишь, и Свердловск на сутки ближе.      Уныло переглянулись, вопросительно посмотрели на Санечку и отодвинули сроки на полтора часа. Санька встал первым и один готовил завтрак, весьма приличный. И все же дружно проспали. Ноченька была холодная, знобительная, звездная с инеем, и вода в ведре утром застыла. Заспанные с заплывшими лицами собрали чемоданы и выплыли без малого в 11 часов. Шаня с Олегом, чтобы не скучать, с вечера посади
14 ли плот на этакое симпатичное бревно и утром долго не могли стронуться. На советы огрызались. На личную инициативу сели, с нее же и слезли. Похвальная самостоятельность. Неожиданно наш, девчоночий, плот выплыл вперед всех, проскрипел по мели, качнул крылышками севшим на мель Саньке с Ирой - и был таков. А зачем нам такая ответственность? Да и одиноко как-то. Через два поворота причалили и дождались попутчиков, прикрепились к ним гвоздями, скрепили триумвират шестами и запели. А вокруг тишь да гладь. Попели-попели, глянь впереди перекат. Сели порознь, все. После этого дух передовизма у нашей "Марфуни" начал быстро угасать, и мы привычно потащились сзади. Мы с Аськой шустро бегали по берегу, обгоняя плот /что бы согреться/.Река становится неинтересной, шире, спокойнее. Появился простор для творчества. Плот пишет частушки на злобу дня. После обеда пошел дождь. Опять плывем, опять я топаю по бережку, по уши промокла. Мало было драных мокрых пяток. Зато встретили смородину. Позвала Витьку с Олей. Причалили, покушали смородинки. Олег быстро оценил обстановку, назначил своим ВРИО на плоту и вдарил по бережку, хотя я отчаянно вопила и ни за какие коврижки не соглашалась. Виктор был в гневе. На меня цыкнул и сказал, чтобы я не командовала, а навострила уши топориком и слушала его. Конечно, замолчала я в основном от изумления. Долго ли, коротко ли, но добралась я до своих девчонок. Впереди до Вижая, в основном, не страшная дорога. Остались только топляки. Становится прохладнее. До Вижая 3-4 км, в основном плесы. Решили бросить плоты и идти пешком. Может быть, успеем в столовую. Хоть наша полузатопленная "Марфуня" потрепала нервы, расставаться с этой "чертовщинкой" жалко. Тропа до Вижая сначала была завалена, вся в каких-то колдобинах, ажно усомнились в правильности выбранного пути, потом стало получше, но все-таки ни в какое сравнение с мансийской тропой на перевал. Вокруг полусумрак, сквозь заросли не продерешься. Как в сказке: станет такой лес на пути и не пройдешь. И тем удивительнее кажутся чистейшей белизны березки.    Проморгали поворот и пошли вдоль Вижая. Повернули обратно, взялись за ручки и перешли его вброд. В поселок ворвались с бешеной скоростью, такими ободранными, что, кажется, свистни кто из наших - и жители поселка посыплются врассыпную. В столовую опоздали, ночевать устроились в клубе. Сторож, старик-немец с сильным акцентом, с любопытством разглядывал нас, хлопал руками, делал круглые глаза и в конце концов дал мат гимнастический. Ох, спали же мы!    Ужинали черным хлебом вприкуску с сухофруктами. Молока не достали. Вот и всё. Считайте, что маршрут окончен, в основном.    Вечер на удивление мирный. Малость побели, допили спирт ( с гулькин нос ). Уже с полузакрытыми глазами забинтовала потрескавшиеся ноги постоянного пациента-начальника, сложила целёхонькие таблетки (никаких таблеточных заболеваний, кроме головной боли, юморочек?) и пошла спать. ЛЮДА НИКИФОРОВА. 19 августа.     Вот и встали рано поутру, умылись и - в столовую. Шикарный завтрак был, одни пышные лепешки чего стоят. Сане только не досталось, так как ел первым. Переживает, бедненький. Требует у завхоза в обед двойной порции лепешек, если будут, конечно. Из Вижая собираемся выехать в 2 часа, а сейчас кто-что. Я лично вымыл грязные ботинки и остатки от носков, они на поленнице сушатся, ну, и пущай себе сушатся.    А мы письма получили, читали, радовались, ведь приятно после тайги о друзьях узнать, добра все желают. А Иринке вырезку прислали из газеты. "Как Мао переплывал реку Янцзы". Вот дает старик, все мировые рекорды побил. Даже на соревнования все приглашают, жаль только, что там на соревнованиях течения-то нет.    От Вижая до Ивделя интересно ехали. Сперва останавливались часто, дорогу делали, лежневку то-есть. Один раз застряли. Крепко же сели. Все мужчины тащили - не вытащили. Пришлось девчонок на помощь звать. Как приложили они белы рученьки к автобусу нашему, так враз и вытащили.    А вообще весело было, кто спал, кто носом клевал. Я же после обеда чуть прикорнул на полчасика - дневной сон, то есть, устроил. А какой обед-то был, стола не хватило, целых три заняли. Ужаснулся я, да не стал от других отставать, так наелся, что при выходе из столовой рухнул наземь, в лужу. Санька решил было подбодрить, но в ту же секунду тоже шлепнулся, а кто виноват - всё завхоз наш АсяВася. Ведь единственный чистый костюм был и тот извозил. Закон ехидства, ты всемогущ, и нет от тебя спасения.
15   В Ивделе сразу все в кино побежали, лишь только рюкзаки в школе бросили. “Хижина дяди Тома” - хороший фильм, жизненный.   Завтра ту-ту-у-у-у, домой, но мне уже опять в лес хочется, хоть еще на месяц. И сухари мне не надоели, и каша перловая тоже. Олег Симон. 20 августа. Суббота.  Проснулись, вымылись, сбегали в столовую и - на автобус. В автобусе полно народу – один Олег сумел залезть. Что делать? Ведь так мы и на поезд можем опоздать. Голосуем. Сели в кузов, и получили последний подарок похода - синяки. ( и вовсе не последний, Ася забыла про злополучные грибы - прим. печатника ). Зато доехали быстро, даже автобус с Олегом обогнали. В вагоне спим сначала сидя, а по мере освобождения полок - лежа. И так фактически весь день, с небольшими перерывами для еды и песен. А сегодня, 21, рано утром мы уже были в Свердловске. И, несмотря на это, нас встречали и преподнесли букет цветов, и нам было кому исполнить нашу "Мавританскую", сочинённую на плоту. Ася Стукач.

http://samlib.ru/a/aleksej_parunin/dnew … 963g.shtml
Дневник
  Нашей разносторонней жизни
  (технико-общественный)
  Лето 1963 года
 
  Ответственный за его ведение тов. Орлова Тая
 
  Состав группы:
  1. Якименко Валя - начальник
  2. Якименко Тома - его жена
  3. Ткаченко Ира - завхоз
  4. Хваткова Оля - ныне Губанова
  5. Андреева Нина - ныне Аликина
  6. Орлова Тая - уже Кузнецова
  7. Суворова Валя - которая с клюкой
  8. Верницкая Юля
  9. Кунцевич Юра - научный работник с 1965 г.
  10. Данилов Саня
  11. Юдин Юра
  12. В. Андрюшечкин
 
  [2]
  25.07.63.
  Сидим в Вижае. Ждем не погода, она преотличная. Ждем вертолет. Валяемся, поели, купаемся, издеваемся друг над другом. А его все нет и нет. Валя мастерит поплавки для измерения скорости реки, некоторые чинятся, некоторые подгоняют снаряжение. Кто - что. Ждем. Надо все время во что-то верить, и мы верим, что улетим. Уже пятый час, а вертолета все нет.
  Кино: "Ночь без милосердия". С этого и начались наши посиделки на острове. Каждый день - тревожное ожидание перелета - сплошная лежачка.
  26.07.-27.07.-28.07.
  Той же самое. Читай сверху.
  29.07.63.
  Сегодня - 29-ое. Ух, какой насыщенный день! Вчера был такой красивый закат, не верилось, что существуют такие краски. А сегодня ветер с севера. Рано утром узнали, что полетим завтра. Разделились кто куда. Рыбаки (Валька, Клара и Ханс) нудно собирались на речку. А мы: Нинка, Тая, я, Валя С., Ирина, Катя, Юра бодро отправились есть землянику и на скалы. В каком-то переулке на нас выскочила разъяренная собака, ее клыки пытались впиться в каждого из нас. Юра пострадал больше всех, она его поцарапала. Наконец-то выскочила хозяйка! Ух! Нападение отражено. Пришли ко второй скале, что возле дороги на Ивдель. Это в 2-х км от нашего острова. Скала сложена из известняка и доломита, белая-белая! И, видно, её разрабатывали для дороги. Во всяком случае, зацепы и осыпи возникли благодаря человеку. (Наверху растет толокно)
  Земляники... Сначала было не очень много, и мы ели, просто наклоняясь. А потом наткнулись на плантации. Затих разговор. Только восторженные "ох!" слышались от земли. Земляника крупная, спелая, душистая и целым ковром расстилается вокруг. Нинка с Тайкой просто сидели, а я уже передвигалась по пластунски, оставляя за собой примятую полосу травы, уже опустошенную.
  [3] Валю, Юру и Катю вообще не было видно. Потом стали сыпаться вопросы, вроде: сколько нужно съесть до полного насыщения и что такое - полное насыщение? Поди ответь на них. Ответы самые разные. И когда уже совсем изнемогли, пошли на скалу - лазать.
  Снизу стенка, наверху - зуб. Страховать через него хорошо. Готово. Полезли. Первый маршрут легкий - отвесная стенка метров пять с небольшим отрицательным углом, потом уступ, где отдохнуть можно и - стенка с метр высотой. Потом прошли еще два маршрута. Последний - самый трудный. Дело усложнялось тем, что камни осыпались, и ноги неожиданно скользили там, где зацеп, кажется, был хорошим. Еще глаза пылью засыпало. Но все же мы были довольные: наконец-то чем-то занялись. Это во-первых; во-вторых, скалолазание само по себе захватывает.
  Налазались, устали, замерзли и удовлетворенные потопали "домой" - за неделю сначала неуютная поляна у строй лесостепи превратилась в уютное обжитое место.
  Да, Якименко настойчиво рекомендует записать следующее:
  1) Отметить рациональное зачинание Хватковой и Суворовой: возвращаясь к костру - захвати дров по возможности, этим ты облегчишь труд дежурного.
  2) За словами "сходить за дровами" закрепить нарицательное значение (нам понятное). Этот шифр можно использовать и в городе - предложение Юдина.
  На завтра точно обещали вертолет. Приказ свыше: вывезти с места пожара всех женщин. Пожар недалеко от Отортена, нас могут туда подбросить. Легли спать пораньше, чтобы быть готовыми к вертолету.
  Юля, Тая
  30.07.63.
  Вчера вечером меня поили горячим молоком. И потому отправили спать на сеновал. И ничего, мягко. Утром Валька как-то по-странному быстро оставил нас в покое, дал поспать лишний часок. Как оказалось позднее, ему просто было не до нас: вышли из тайги топографы (ленинградцы). И он с ними вел разговоры.
  А мы встали, попили кофе с сыром, уложили рюки и принялись ждать. Где-то уже после 11-ти затарахтел мотор. Летит! Сел вертолет. Из него выкатился седой дядя (Валька сказал нам, что это Борис Ароныч из экспедиции Ленгипротранса) и Попов. Якименко обнадежил: летим! Еще через час вертолет выбросил кучу женщин, которые тут же принялись вразнобой ругаться с Поповым. Наконец он получил возможность на минуту перевести дух и крикнул нам: "Ребята, грузитесь!" Забрали с первым рейсом весь груз (даже деньги) и трех человек: Саньку, Вальку и меня. Взлетаем. Внизу, на острове - маленькая группка наших. Вот они все меньше, меньше.. Скрываются из глаз.
  [4] Под нами леса, леса, леса. Кедры, елки, березы машут своими мохнатыми головами. А впереди - горы. Они приближаются медленно - хмурые, неприветливые, прикрытые сизыми глыбами облаков. Лучше, однако, смотреть вниз, на лес. Блеснуло голубым окошком озерцо, тропка извивается, река тускло сверкает, словно ртутная. Валька орет мне на ухо: "Смотри, Чистоп!" Послушно и прилежно прилипаю носом к стеклу. Горы, горы... Может быть, и Чистоп. Санька штурмует фотиком другое окно. Улыбается - во всю рожу. Что-то меняется внизу. Оказывается, хребтик пролетели, под нами снова огромная долина. Минут через 5 - еще хребет (кажется, "наш"). Снижаемся, садимся... не туда. Пока Валька спорит с летчиками, мы с Санькой выкидываем все рюки. А через минуту спешно запихиваем их обратно.
  Теперь внизу - ровное, огромное поле, на нем - тумбочка со звездой. Садимся рядом с ней. Уж теперь-то все в порядке. Полет окончен. 40 минут, и мы на месте. Отлично!
  Шум, свист: улетели. Осталась жалкая на этом огромном пустом пространстве куча рюкзаков и мы. Ветрище воет, словно в трубе (все время то стук тракторного мотора, то рокот вертолета. Бежим к останцу. Вообще-то не такой уж он и приметный. И стоит не на самом перевале. Форму имеет весьма неопределенную (можно нафантазировать все, что твоей душе угодно). Сложен из сланца и кварца. После недолгих споров выбрали место для плиты. Идем молча через перевал, в сторону той страшной ночи.
  Камни путаются под ногами, ветер, как озверелый, с разбегу толкает в грудь. А в голове стучат, стучат, строчки:
  "Ветер, скалы и снег,
  Березки - ребенку до пупка.
  Здесь на последний ночлег
  Встала туристская группа..."
  Нас нет. Есть только эти холодные камни, покрывающие склон, да бешеный ветер, нагло врывающийся под штормовки, да молчаливые горы, закутанные в сумрачные облака... И эти строчки, суровые и беспощадные:
  "Ветер, скалы и снег-
  Лишь только они увидали,
  Как бился за жизнь человек
  Как наши друзья умирали.."
  А ветер поёт, поёт свою заунывную бесконечную песню. Хмуро косится на нас из-за туч громада Отортена. Он видел все. Он все слышал. Но он не может рассказать нам о той вьюжной ночи. Молчит, укутавшись в сизую пелену.
  Возвращаемся к останцу. Санька принимается долбать скалу. Валька уходит вниз искать место для ночлега, я пишу. Холодище! Пальцы ко- [5] -ченеют и отказываются держать карандаш. (И это в конце-то июля!) Иногда на минуту-другую выглядывает солнце, чтобы тут же снова исчезнуть. Горы подступают со всех сторон, горбатые и таинственные. Холодно. На перевал карабкаются тучи, проползают по нему и скатываются на плечи соседних хребтиков.
  Пожевали хлеба. Валька нашел недалеко от перевала стоянку манси. На ней - 2 пары лыж, пара чувяков из шкуры (нярки), шкуру и рог, который он подарил мне. Санька нашел еще один рог (маленький, изящный). Наши прилетели уже после пяти. Высыпали из вертолета - радостные, улыбчатые, бросились обнимать нас.
  Оставили все рюкзаки под останцем и двинули с самым необходимым вниз, - устраиваться на ночлег. Жорка, Вовка и Санька остались ломать скалу. Спускаемся минут 20 - сначала по карликовой березке, камням, мху. В зоне леса - березы, елки, пихта, очень много цветов (целые острова Иван-чая). Трава по пояс. Рай, да и только!
  Остановились (как вскоре выяснил Валька) метрах в 50 от базового поискового лагеря (там же находился и лагерь дятловцев). Спустились перед ужином к этому месту по берегу Ауспии (она здесь совсем еще малышка - тоненький ручеек). Остатки лагеря имеют заброшенный и малоприглядный вид. Лабаз, конечно, развалился. Вокруг валяются сухары, ящики, банки. Место глухое, заросшее (Валька уверяет, что зимой здесь было очень красиво). Снег зимой - в рост человека - это видно по деревьям (они все срублены на высоте от земли около 1,5 м.)
  Валька показывает нам место, где стояла палатка поисковиков, где был костер (а рогульки остались еще от дятловцев).
  Уже часов в 10 возвращаются сверху мокрые "каменотесы" и их сопровождающие. У нас все готово: и ужин, и шатер. Все сегодня серьезные, мало шутят. Едим салат из помидор (в честь прошедшего Юдиного дня рождения). - Гм, почаще бы!
  Итак, поход все-таки начался! Спокойной ночи! Завтра - трудный день.
  Ольга
  31.07.63.
  Сегодня должен быть деловой день. Нужно поставить доску. Бужу ребят в шесть часов. Вчера легли поздно и видно, что не очень-то хотят они подыматься. А Ира-завхоз - дежурная сегодня, а поднять ее было хуже всего. Тоже мне, дисциплина. Остальные ходили на перевал после завтрака. На перевале страшный ветер. Все удивляемся, как могут работать ребята. Но стройбригада: Жорка, Володя и Санька мужественно продолжают свое дело. Уже выдолблено три дыры, срублена площадка под доску. В общем, работы уже начаты, а конца и не видно. Самое страшное - нет песка. Юля исследовала ручей, но и там песка нет. Решили искать в останцах, но попытки не увенчались успехом.
  [6] Пришлось срочно открыть каменнодробильный комбинат. Основу заложили три цеха: 1-й - Ира; 2-ой - Валька; 3-ий - я. Решили снабженцем сделать Юрку, а Юля страшно замерзла, и ей дали самую страшную работу - администрация. Вооружились камнями и топором и принялись дробить кварц. Ничего, за четыре часа надолбили целый тазик. У ребят идут быстро дела, они уже почти все сделали, и мы их задерживаем. Ира и Юля ушли готовить обед. Ольга и Нина пошли путешествовать по горам. О себе они сами напишут. А мы перестроились в работе. Пришла помощь: Тома и Тая.
  А Валька заделался фотокорреспондентом, решил запечатлеть все наше производство. Что из этого выйдет - время покажет. Пока что строители используют кварцевую крошку, а мы замерзли и стучим зубами. Решили погреться. Залили за доской стенку и пошли кушать. Дежурные ругали нас за то, что мы опоздали, но мы же по делу задержались. Обнаружили, что пропал Вовка, пришлось идти за ним. Поднялись почти до перевала, а он, оказывается, искал "гвоздь" (так он заявил). Все в сборе. Разделились: строители легли спать, а нас пятеро пошли готовить кварцевый песок. Гадкая погода, крапает дождик, трава мокрая, но мы идем наверх. Кажется, теплее стало, просто привыкли.
  Пришли ребята, работа закипела. Санька кричит: "Ура!" Поставили пирамиду. Уже поздно, торопимся, чтобы не потерять тропу. Хорошо дышится, когда чувствуешь, что доброе дело сделано. Пока обсыхали и кушали, время улетело. Уже два часа, идем спать.
  Валя Суворова
  Мы с Ольгой идем в разведку. Валька показал на горку и сказал: "Узнайте, есть ли смысл туда идти". Не теряя высоты, двинулись с перевала на 1079. Удачно вышли на другой перевал. С него вид на 1079 совсем другой. Его юго-западный склон образует подкову. Западный склон имеет несколько ровных площадок, каждые заканчиваются останцем.
  Очень характерная линия! Идем дальше. Любуемся радугой, которая разлеглась на земле в правой долинке. Широкая, яркая, красивая. Впереди открывается чудесный вид: большая гора (вначале мы решили, что это Гумпкалай), около нее справа две долины, разделенные невысокой горкой. Ближняя долина глубокая, широкая, а вдали слева (на юго-востоке) тянется голубой хребет, довольно длинный. До него 18-20 км. Мы с Ольгой идем вправо на другую горку. Только там мы можем разрешить сомнения. Идем по "кафельному" перевалу. Это довольно широкое, довольно ровное место, поросшее травой и пересеченное каменными ручейками. Они поражают правильностью рядов - как кафельные плиты. Чем ближе к вершине, тем больше туч ползет по ней. Временами они закрывают ее и кажется, что гора плоская и низкая. Дождь, ветер все сильнее. В ушах грохот и шум пластиката. Кажется, что проносятся сотни реактивных самолетов, носятся вертолеты и беспрестанно раздается пулеметная оче- [7] -редь. Вершина встретила нас диким ветром и градом, резким, колючим. Где ты, лето? Довольно быстро съедаем свой сухой обед. Ольга рвет на себе волосы, что вместо паштета взяла банку рыбных консервов. Хорошо, что хоть успели заметить мельком, что вершина к югу и западу резко уходит вниз. Резко идем вниз. Ориентируемся в редкие минуты слабого просвета. От ветра и града горят щёчки (увы, уже не нежные). На однообразном серо-зеленом фоне травы и осыпей нежно голубеют колокольчики, такие нежные, казалось бы, слабые на тонких ножках среди этого нелетного ада! Давай, Ольга, нарвем их Юрке. Как ни странно, но мы с Ольгой все-таки вернулись домой к костру. Хорошо бы завтра ясный день! Всем бы сходить туда. А вечером на той горе, куда мы с Ольгой не пошли, ребята видели костер. Кто зажег его? Какие там люди? Что потеряли мы с Ольгой, не побывав там? Наверно, там топографы. День, богатый впечатлениями, окончился.
  Нинка
  1.08.63
  Сегодня спали долго. Награда за вчерашний труд. Проснулись, подрались, позавтракали. Сегодня идем вниз, туда... Обильно выпала роса. Похолодало. Морозный воздух чуть обжигает легкие. На травах мельчайшие росинки. Будто красавица-заря нечаянно порвала свое ожерелье, и оно рассыпалось по всем травинкам. Огорчилась красавица, расплакалась. Крупные слезинки упали на деревья и остались там на листьях. Лишь выглянет луч солнца - заблестят капли, начнут сиять разноцветными огоньками, испуская длинные острые лучики.
  Ветер на перевале послабее, чем вчера. Идем по мокрой, цепляющейся за ноги березке. Слева остается 1079. Валя показывает место, где стояла палатка: на склоне, чуть ниже перевала. Спуск в долину притока Лозьвы, куда им пришлось спускаться. Везде торчат камни, зимой они выставляются из-под снега. Мы все уже мокрые. Ветер навстречу. Леденеют ноги, совсем не чувствуются пальцы. Идем все быстрее и быстрее, срываясь на бег. Березовый редкий лесок. По берегу правого притока растут кедры. Долго ищем "тот" кедр. Бороздим по мокрым травам, меж деревьев, с которых сыплется вода. В кедах хлюпает вода, леденея ноги. Кричит Жора. Он нашел место стоянки группы поисковиков Аскинадзе. Там валяются лыжи, ремни, банки, щупы. Жорка же находит "тот" кедр - свидетель мужества и большущей дружбы наших ребят.
  Постояли, помолчали. Люди были здесь, и вот их уже нет. А деревья стоят все также, покачивая своими головами. И новые люди приходят, чтобы вспомнить тех, чтобы пройти туда, куда им пришлось....
  На перевале происходит открытие памятника. На останце - букеты Иван-чая. Доска кажется влитой в скалу, так срастаясь с ней, будто бы и образовалась вместе с камнем. На верху скалы стоит пирамидка со звездой. Её хорошо видно издалека с разных сторон.
  [8]
  2.08.63.
  Лумп-Хузап-Чахыг-Лебединая, Гусиная гора. Обрывки впечатлений, разговоров - это 2 августа.
  День начался с ударов капель дождя по тенту палатки. Погода хмурая. Вставать не хочется. Но день сегодня примечателен во всех отношениях:
  Во-первых, это 1-й день нашего пешего маршрута;
  Во-вторых, открытие памятника нашим ребятам;
  В-третьих, рассказ Вали;
  В-четвертых, нас ожидает Отортен;
  В-пятых, на завтрак был кукурузный молочный суп, которым восхищались все от начальника до завхоза;
  В-шестых, мне сейчас мешает Андреева;
  В-седьмых... Да что там в-седьмых? День был что надо! Я уже пишу после того, как успел навосхищаться всем и вся.
  А с утра - дождик льет, и неба не видно. Задравши штаны, Валька кинулся наверх, заражая серые массы своим примерным поведением. Из леса Андреева кричит охотнику: "Тут что-то летает!" Жорка со словами "о, господи" стронулся с места и двинулся в гору. Так с великими муками мы начали свое движение. Впереди еще укладка рюков под "нашим" камнем, прощание с перевалом, с вершинкой 1079 и с нашим лагерем. Вот мы навьючили рюкзаки и один за другим уходим вниз по мокрым осыпям в тумане. (Туман жуткий, как в порядочном кино).
  Якименко посмотрел на карту, взял азимут, и мы идем, виляем и кружим. Вот первый привал. С ужасным облегчением снимаем рюкзаки - дорожка была не из легких: подъемы, спуски, покрытые осыпями с лишайником, который размок от дождей; травой до подбородка, карликовой березкой; хоть это и трудно, но я, согнувшись под рюком, не перестаю восхищаться - ведь я впервые на Северном Урале, в этом краю непуганных зверей и птиц, молчаливых гор, в этом изначалье рек сибирских и европейских....
  Короче, тем, что я сейчас над всем этим царством.
  Но вот Оля Хваткова, точно рассчитав, сколько падений ей предстоит совершить за поход (180 штук), спустившись к снежничку, предложила сделать привал. Масса, конечно, поддержала ее, и все полезли на снежник и в снежную пещеру. Якименко В. продырявил свод пещеры и высунул сверх снега голову в очках - очень эффектный кадр (отсылаю к будущим фотографиям В. Андрюшечкина). Наш строитель (Юля) перенимал опыт природы по созданию сводов пещеры - ячестого(?) потолка.
  Наконец, первый, самый первый привал в этом походе подошел к концу. И снова, и снова, и снова сорокаминутные броски, короткие остановки - поглядеть вокруг, благо природа настроилась. И наконец, на последнем привале далеко внизу заметили движущие пятна и какие-то стада. Когда спустились вниз, оставив рюки на осыпи, радости не было предела!
  [9] Люди на оленях с нартами; катаемся, фотографируемся и двигаемся через морошку на стойбище. Стойбище манси: чумы из бересты, собаки, олени, нарты и мы посреди этого лагеря под любопытными взглядами. Вечером отправляемся на переговоры, достаем мясо и ужинаем.
  Саня
  3.08.63.

Что в итоге мы имеем..
Валентин Якименко с 25 марта 1959 года живёт в лагере поисковиков в палатке 6 на 6 и участвует в поисковых работах. Живёт не один день:

..
В 1963 году Валентин Якименко приводит группу туристов, где они расселяются почти в этом же месте:

Валентин Якименко утверждает, что лагерь дятловцев и лабаз находился в том же месте, что и мартовский лагерь поисковиков.
В этом походе присутствует Ирина Ткаченко в качестве завхоза.
Она же в 1966 году приводит группу туристов в качестве руководителя и опять останавливаются на этом же месте:
После этого прошли 1,5 км и дошли до лабаза Дятловцев.    Вдобавок к пенке нача, Олег потерял очки. Как это отразится на нашних желудках, не знаю. Пришлось идти с ним и обнюхивать тропу. Бесполезняк ! С вершины дерева Санька в призматрон видел останец с пирамидкой. Дежурные накормили до отвала. Особенно компотом. Завтра пойдем на перевал. Становится как-то не по себе, нужно выспаться, как следует. Утро  вечера мудренее, вот и все на 27-е. Витя.
5 28 июля. Четверг.      Хорошее солнечное утро. Встали часов в 8. Сразу определили порядок дня. Мы, т.е. я, Ткачик и Олег пойдем на перевал ремонтировать памятник. Остальные в лагере стираются, штопаются, готовят баню. В 11 часов, позавтракав и захватив миску, мы пошли на перевал. 40 минут пути, а перед тобой вся "география", т.е. тайга, лесотундра, тундра и т.д. На перевале много мошкары и комаров. Останец с пирамидкой и плитой. Очень красивый цвет плиты, какой-то золотистый. Осмотрелись на перевале, сфотографировали скалу. Пошел дождь, и нам пришлось спрятаться под останец. Потом поели и принялись за работу. Ира с Олегом заделывали трещинки в цементе ,крепящем плиту. А я шкурил пирамидку. Работу несколько раз прерывал дождь. Нашел записку свердловчан. Закончили работу, готовились к спуску вниз. Внезапно подошло облако и окутало весь перевал. Пережидали, пока оно пройдет. Была очень плохая видимость. Часа через 1,5 начали спуск с перевала - облако прошло. Спускаемся вниз, а справа - громадная 1079. Если я здесь даже в последний раз, то все равно я буду вспоминать ee и перевал, на котором погибли мужественные ребята. До завтра,1079, покоренный тобой человек. Санька. 29 июля. Пятница.      Намечена дневка. Встали с Витей в 9 часов. Мы дежурные. По мере готовности горошницы кричим: "Подъем!". Но толпа очень долго не встает, даже не действует угроза, что мы съедим горошницу. Встали в 11 часов. Разобрали продукты, упаковали лабаз. В 2 часа вышли к перевалу Дятловцев.
Туристы стираются. Т.е. есть вода. Да и вообще, летом невозможно бегать от лагеря за водой по 200-300 метров в одну сторону
Получается, это уже третье место лабаза группы Дятлова.
Вот другое место лабаза:

И летом 2022 года было найдено ещё место, где точно нет воды и невозможно стирать вещи. И место не совпадает с местом лагеря поисковиков